Рискованное счастье - [11]

Ксавье действительно хотел придушить. Делмара. И он не мог объяснить свое желание логически. Все, что он знал, - это то, что ему не нравилось видеть руки молодого человека на ней. Чем еще, кроме танцев, они занимались последние двадцать четыре часа?

Отвечала ли она ему взаимностью?

Боль пронзила его сердце, и Ксавье понял, что его зубы крепко стиснуты. Расслабившись, он сел на край стола и скрестил лодыжки. Хорошие манеры диктуют, чтобы он предложил даме стул, но он не чувствовал себя рыцарем сейчас.

И ему больше нравилось, когда Джордан стояла в центре его старинного персидского ковра, где он мог ее видеть. Всю ее.

Он понимал, что ей неудобно, и ему это понравилось - возможно, даже слишком.

Может, он все же был жесток. Он свободно скрестил руки на груди.

- Я не привык к тому, что гости в моем доме общаются с персоналом.

Джордан гордо подняла подбородок.

- Возможно, вашим сотрудникам не пришлось бы развлекать вашего гостя, если бы вы остались дома. Во всяком случае, вы должны благодарить их. Роза и Альфонсо очень щедро оказали мне то каталонское гостеприимство, которое вы обещали.

- А Делмар? - не удержался Ксав.

Джордан нахмурилась.

- Конечно. Делмар тоже. Они все были исключительно добры. Надеюсь, вы понимаете, как вам повезло, что они у вас есть, - добавила Джордан тоном, подразумевающим, что она считает его недостойным такой прислуги.

Ну, что ж… похоже, его маленькая медсестричка - ревностный защитник обиженных.

Ксав нахмурился - «его маленькая медсестричка»?… Джордан Уолш вовсе не его.

Он развернулся и оттолкнулся от стола. Пора закончить этот разговор.

Была причина, по которой она должна оставаться здесь, и это не доставляло ему удовольствия.

Тот факт, что этот короткий обмен мнениями не только разжег желание, но и пробудил в нем глубокое чувство, что Джордан Уолш была женщиной искренней. Ей явно не хватало лукавства, чтобы скрывать какие-то коварные замыслы, однако она довольно иронична.

Ксавье не отрицал, что может быть безжалостным, когда того требует ситуация, но он никогда не поступался своими принципами. Не предпринимал таких действий, которые не мог бы оправдать безоговорочно.

За эти годы его младший брат много раз называл его слишком правильным - обычно тогда, когда Ксав брал его с собой на задание, если требовалось надавить на несговорчивого партнера.

Рамон никогда не поймет. Как ему понять? В его венах течет кровь их родителей. Кровь нескольких поколений испанской аристократии. Ему никогда не приходилось терпеть эти косые взгляды. Ехидные, неуважительные комментарии, отпущенные вслед.

Однажды, когда они были подростками, Рамон избил своего двоюродного брата Диего, услышав, как тот назвал Ксава дворнягой. Но как же Рамон был зол на самого Ксава за отказ участвовать в этой драке!

Именно этого Рамон и не понимал. Ксав не мог позволить себе опуститься до уровня своих мучителей. Он обязан был быть лучше. Всеми возможными способами. Поддержание твердого морального ориентира, обеспечение безупречности его репутации - вот что дало ему возможность подняться над своими недоброжелателями и доказать себе и всем остальным, что он лучше.

Вчера он уговорил мисс Уолш принять его предложение о гостеприимстве. Это заставило его поступиться принципами, ведь, чтобы сделать это, нужно было действовать решительно. И он готов был сделать это снова при необходимости.

- К сожалению, я не смог быть здесь вчера вечером, - сказал он извиняющимся тоном. - Я уверен, вы понимаете, что мне нужно управлять компанией, и есть моменты, когда работа стоит на первом месте. Вы правы, - добавил он. - Мне повезло, что у меня такие хорошие сотрудники. Я знал, что Роза отлично устроит вас в мое отсутствие.

Решив, что сейчас не идеальное время, чтобы представить Джордан документ о неразглашении, он подошел к двери и открыл ее.

-Яс нетерпением жду встречи с вами за ужином сегодня вечером, мисс Уолш. А сейчас у меня еще много работы. Прошу меня извинить…

Джордан долго молча смотрела ему в глаза, так что у него даже появилось неприятное ощущение, что его разоблачили. Как будто эти необыкновенные карие глаза могли проникнуть в глубины его души и увидеть все недостатки и изъяны, которых он сам тайно боялся.

Затем она моргнула, и странное чувство исчезло. Она вздохнула и молча вышла из комнаты.

* * *

В тот вечер Джордан тщательно готовилась к ужину. Она приняла душ, сделала укладку и надела единственный наряд, который был у нее с собой: золотые брюки палаццо и черный атласный топ. Она даже нанесла макияж, чуть смягчив веснушки легкой основой, подкрасив ресницы и добавив вишневого блеска на губы.

Джордан делала это не для того, чтобы произвести впечатление на мистера Всемогущего. Наряд и макияж нужны были ей самой для большей уверенности в себе. Ей не хотелось снова почувствовать себя уязвимой, как сегодня, когда он заставил ее стоять посреди кабинета, будто непослушную школьницу перед директором.

Ксавье был невыносимо высокомерным. И в то же время раздражающе, умопомрачительно красивым.

Ксавье Де Ла Вега родился от дочери простого фермера, но он был аристократом во всех отношениях, кроме крови.