Рискованное предприятие - [20]

— Ну, если должна… — Поднявшись, он дошел с ней до двери и остановился, взявшись за ручку. Она посмотрела на него: влажные губы слегка приоткрыты, глаза сияют.

— Спокойной ночи, Джейк. — Ее голос был тихим и, возможно, чуть более нежным, чем она хотела. И может, именно в ответ на это, он протянул руку и его пальцы обхватили ее затылок.

Внутри у нее все закипело. Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, сердце бешено забилось, жилка на шее запульсировала.

— Джинни, — никогда еще глаза мужчины не были такими гипнотизирующими, такими неотразимыми, — ты даже не можешь себе представить, как я рад, что ты приехала. — Его пальцы ласкали ее чувствительную кожу, и это движение подействовало успокаивающе.

— Не могу? — Она хотела, чтобы это прозвучало прохладно, нейтрально, но каким-то образом слова трансформировались в кокетливый вопрос, предполагающий, что она может представить…

В ответ он глубоко вздохнул, а его рука опустилась вниз, притягивая Джинни к себе.

— Сомневаюсь, что кто-нибудь может это себе представить.

Будь она благоразумна, она бы потянулась к нему и одарила его обычным, сестринским поцелуем в щеку, уверила бы его, что тоже рада, что ей выпал шанс оказаться здесь, что она никогда и не мечтала… и так далее и тому подобное.

Но в этот момент здравый смысл изменил Джинни Браун. Все ее моральные установки испарились в ту секунду, когда он взял ее за подбородок, поднимая к себе ее лицо. Это была полная капитуляция, ее губы с готовностью раскрылись в приглашении.

Позже, лежа в холодной широкой кровати, Джинни не могла простить или хотя бы понять свое поведение. Она про себя проигрывала эту сцену так, как все должно было бы произойти.

В своей практике выступлений перед судом она выработала точный тон — соглашающийся, дружелюбный, но достаточно беспристрастный. Ей следовало бы сказать: «Я очень ценю возможность подробно изучить американский образ жизни. И всегда буду благодарна твоим родителям».

Это был бы прекрасный подход, хотя в отношении Джейка он мог бы и не достигнуть цели по очевидным причинам. Затем ей следовало бы окинуть взглядом кухню, как если бы она и правда была туристкой, изучающей интересный объект. Потом надо было бы сказать: «Спокойной ночи, Джейк. И спасибо тебе. Спасибо всем вам».

Но конечно, она ничего подобного не сделала и не сказала. Вместо этого вела себя с такой степенью безответственности, что это просто граничило с преступлением: упала к нему в объятия, наслаждаясь его силой, и затем позволила прижать себя к нему, даже обхватила его шею рукой, запустив пальцы в его черные волосы, такие невероятно мягкие и шелковистые.

В первые мгновения, когда его губы — сначала едва касаясь, поддразнивая, а затем наконец настойчиво и властно — покрывали поцелуями ее лицо, нежно касались бровей, щек, когда его руки прижимали ее к себе, она утонула в чувственном наслаждении…

Но сознание вернулось с жестокой поспешностью. Ужас ее поведения вынудил Джинни отшатнуться с отвращением к самой себе. Иначе… как объяснить такое противоречивое поведение? В один момент — совершенно неблагоразумный поступок, а в следующий — оскорбленная добродетель.

Конечно, этого бы не произошло, если бы у нее хватило ума придерживаться своего первоначального намерения пойти спать.

Наконец Джинни искренне вздохнула с оттенком некоторого сожаления и отступила назад. Ухитрилась даже слегка улыбнуться и передернуть плечами.

— Джейк, как я уже давно сказала, мне пора в постель.

В его глазах было странное выражение — непостижимое, но несколько расхолаживающее… Разочарование? Если он испытывает его, то почему это должно ее удивлять? Наконец он заговорил, вынудив ее сообразить, насколько неверно она подобрала последние слова:

— Джинни, это что… приглашение?

На секунду она потеряла дар речи, а затем ее охватила волна ужасного смятения, смешанного с гневом. Ее смешок был сущим притворством, но он помог скрыть истинные чувства — страстное желание выкрикнуть: «Да, да, это приглашение, если ты захочешь принять его!» И, конечно, после этого он подхватил бы ее на руки и понесся с ней наверх, перескакивая через две ступеньки.

Но, отступив к двери, она приняла утомленный вид.

— Я думаю, мы с тобой живем в разных мирах. В моем, обычный поцелуй с пожеланием спокойной ночи не является автоматическим приглашением заняться играми в постели. — Она сама удивилась, как многоопытно прозвучали ее слова.

— Ну, если это обычный поцелуй с пожеланием спокойной ночи, тогда мы действительно живем в разных мирах. — Его ленивая полуулыбка не смогла скрыть вспыхнувший гнев. — Думаю, тебе следует более тщательно подбирать слова.

— Не надо читать мне нотаций. — Охватившее ее разочарование вынудило девушку заговорить тоном острого на язык мирового судьи. — Если помнишь, я уже давно говорю о постели, своей постели, для меня одной. Но ты продолжал… — Она судорожно подыскивала подходящее слово, но именно Джейк произнес его. Он сказал это таким беззаботным, поддразнивающим тоном, что просто привел ее в ярость.

— Предлагать тебе?

— Я не собиралась говорить ничего такого. — Джинни была на грани истерики от нелепой ситуации, в какую они оба попали. Она изо всех сил сжала губы. — Соблазнять — вот слово, которое я искала.