Риск - мое призвание - [3]

Коротышка некоторое время задумчиво изучал лицо Насио, а потом переменил тактику.

— Вы же бразилец? — спросил он небрежно.

Отрицать это было бесполезно — Насио выдавал его акцент, и о его происхождении сразу же догадался даже этот толстяк-коротышка, говоривший по-испански с характерным резкими интонациями уроженца Рио-Платы.

— Бразилец? Да, сеньор.

— Вы разочарованы, что мы не бросим якорь в Рио?

— Разочарован? — На мгновение неуместное словечко едва не вывело Насио из себя, но он подавил снова захлестнувшую его волну ярости и даже умудрился неопределенно пожать плечами и выдавить на губах обиженную улыбку. — Разумеется, любому бразильцу чудесный Рио-де-Жанейро кажется лучшим городом в мире. И не увидеть его, когда оказываешься так близко…

— Жаль! — Подвижные, как ртуть, бездонные глаза сверлили его лицо. Вы мне очень нравитесь, стюард. Мне нравится, как стоически вы восприняли это… разочарование. — Маленькие покатые плечи чуть приподнялись. Полагаю, на вашем месте я бы не смог бы сохранить присутствие духа.

Насио ничего не оставалось как только сказать очередную банальность.

— Сеньор, в нашей жизни приходиться смиряться с тем, чему не можешь противостоять. — Произнося эти слова, он захотел сам в них поверить.

— Ну, не всегда. — Коротышка уронил взгляд на затоптанную ковровую дорожку салона и снова поднял глаза на стюарда. — Сообразительный человек всегда ищет любые возможные пути для достижения своей цели. Разные способы. Ну, например, — продолжал он как бы между прочим. — будь я на вашем месте, я бы постарался попасть в Рио. Или во всяком случае попытался бы. — Он помолчал и добавил многозначительно. — И я бы предпринял эту попытку сегодня…

— Сегодня? — переспросил Насио и внимательно посмотрел в глаза собеседнику. Глубокие черные озерца словно посылали ему немое сообщение, но безуспешно. Неужто этот толстячок смеется над ним. Эта мысль разозлила Насио. — И как же, сеньор? Вплавь?

— Нет, — спокойно возразил коротышка. — Сказавшись больным.

Слабая надежда на то, что пассажир, возможно, и впрямь предлагает ему реальный план действий, улетучилась. Было ясно, что коротышка просто фантазер. И сейчас у Насио не было никакого желания продолжать эту бесполезную беседу.

— Я прошу прощения, сеньор…

Маленькая ручка выстрелила вперед и ухватила стюарда за локоть, с такой силой, какой Насио от неё и не ожидал.

— Надо заболеть! — настойчиво произнес толстяк. — Серьезно заболеть. Капитан не тот человек, который позволит члену своей команды мучиться, а может быть, и умереть только потому, что ему хочется ускользнуть от шторма.

Постепенно до Насио дошел смысл услышанных слов и он сощурился. Что ж, это и впрямь идея. Может статься, хорошая идея.

— А чем заболеть?

— Я бы предложил аппендицит. — Коротышка смотрел на него ясным взглядом, и его круглое пухлое лицо оставалось невозмутимым. — А теперь признайтесь — вы ведь нехорошо себя чувствуете.

Насио пристально глядел на странного пассажира.

— Верно, сеньор. Неважно.

— Хорошо! То есть я хочу сказать, я вам сочувствую. Ну и естественно, у вас рези в нижней правой части живота. — Рука Насио импульсивно дернулась к животу. — Нет, — поправил его толстяк. — Чуть ниже и правее. — и взяв Насио за руку, приставил ладонь к нужному месту. — Вот так-то лучше.

— Но…

— И конечно тошнит! — Дортас, или Дантес или Дюмас — несколько мгновений рассматривал окаменевшее лицо стюарда и удовлетворенно кивнул. Вид у вас, по правде сказать, не слишком больной, но ничего, и так сойдет, будем надеяться. Вам бы лучше отправиться сейчас в кубрик и лечь. Воспаление аппендикса — серьезное заболевание.

— Вот только…

— Я сам поставлю в известность судовое начальство. — Маленькая ручка вновь схватила Насио за локоть и сильно подтолкнула к двери. Насио воспротивился. Ему стало ясно, что у Дюмаса, или Дортаса или Дантеса были свои резоны увидеть "Санту Эужению" стоящей на якоре в порту Рио, и он только использовал стюарда в качестве средства для достижения своей цели. Верно, что эта затея на руку и Насио, но все же…

— А зачем вы это делаете, сеньор?

— Зачем? — улыбнулся коротышка. — Допустим, что и мне ведомы приступы тоски по родным местам. и я с пониманием отношусь к ностальгическим чувствам других людей. Или, если угодно, можно предположить, что у меня извращенное чувство юмора и я обожаю всяческие розыгрыши. Или можно сказать, — добавил он холодно, и улыбка вмиг слетела с его губ. — что я с первого взгляда распознаю болезнь и полагаю, что вам необходимо отправиться к себе и лечь в постель. Немедленно!

Его рука подтолкнула Насио к двери. Худощавый стюард позволил вывести себя в коридор. Вне зависимости от намерений пассажира, все это обещало удачное решение возникшей проблемы. Он изобразил на лице страдание, крепко прижал руку к нижней части живота и кивнул.

— Я прошу прощения, сеньор…

— Конечно, конечно, — сказал тот с милой улыбкой.

Пассажир задумчиво смотрел вслед удаляющейся фигуре стюарда, потом вздохнул и отправился на палубу. Небо заметно потемнело и подернулось мрачной желтоватой накипью, особенно пугающей в столь ранний утренний час. Ветер усилился и свистел в вантах палубных кранов. В его тяжелых влажных порывах таилось обещание скорого дождя. Пассажир осторожно переступал через змеящиеся по палубе канаты и скоро нашел старшего помощника. Он надменно постучал пальцем по плечу высокого моряка.