Риск - мое призвание - [20]

— Полагаю, это твое замечание имеет непосредственное отношение ко мне? — сухо спросил Уилсон.

Да Силва с недоумением взглянул на него.

— К тебе? Если хочешь знать, я давно уже подозреваю, что моя квартира прослушивается. Так что я это говорю для ушастых ребят.

Он встал, снял пиджак со спинку стула, надел и проводил Уилсона до двери.

— Ну ладно, — тихо сказал Уилсон. — Нет смысла с тобой спорить. Но послушай меня: тебе только пойдет на пользу, если ты сможешь поспать немного.

— Поспать? — переспросил да Силва. — Знаешь, когда я устаю, я начинаю плохо понимать по-английски. Что такое "поспать"?

— Это то, что я собираюсь сделать, вернувшись домой. Это повод прочитать на ночь молитву и попросить Всевышнего, чтобы он вправил тебе мозги насчет ЦРУ. И ещё попросить избавить меня от таких дней, какой был у меня сегодня. — Он критическим взглядом окинул приятеля. — И это то, в чем ты смертельно нуждаешься.

— В чем я смертельно нуждаюсь, — проговорил да Силва, — так это в том, чтобы конференция закончилась и делегации разъехались по домам. Лучше бы все это произошло в один день.

Кому бы ни обращал свои молитвы Уилсон и о чем бы он ни просил Всевышнего, утром в понедельник ему стало ясно, что некоторые из его просьб не были услышаны. Маленький бизнесмен из Зении, штат Огайо, опять дожидался его у дверей кабинета ровно в девять и терпеливый офицер службы безопасности постарался продемонстрировать свою живейшую заинтересованность в причине недовольства посетителя.

Похоже, администрация отеля "Миракопа" не только оскорбляла своих американских постояльцев, отключая воду в номерах, но зашла ещё дальше. Телефонистки либо не говорили по-английски, что конечно же, было намеренным жестом против многочисленных американцев, проживавших в отеле, либо же (как подозревал круглолицый бизнесмен из Зении) они говорили по-английски, но притворялись, что нет — что создавало ситуацию и вовсе вопиющей. Уилсону, окончательно запутавшемуся в этом клубке изощренной логики, удавалось только время от времени поддакивать и гадать, неужто весь его рабочий день пройдет в бесплодных дискуссиях с этим занудой. Одно хорошо: по крайней мере, маленького толстяка из Зении никто не ущипнул за зад на улице.

Внезапный телефонный звонок на время спас Уилсона от неминуемых вопросов, что же он намерен все-таки делать. Уилсон небрежно снял трубку с рычага, извинился перед посетителем, прервав его на полуслове, и обратил все свое внимание на телефон.

— Слушаю?

— Здравствуйте, босс. Хотите чтобы я вас спасла? — спросила его секретарша из приемной.

— Мечтаю! — и Уилсон мысленно возблагодарил Господа за то, что предпочел умненькую Мэри более фигуристым (и, возможно, более пригодным для выполнения секретарских обязанностей) кандидаткам.

— Ну тогда вы спасены. Звонит Дона Илезиа из "Больницы страждущих". Там только что произошло грандиозное происшествие. Она хотела бы его с вами обсудить.

— Я тоже! — радостно сказал Уилсон. — Я ей очень благодарен за это. Переключи её на мою линию. — Он прикрыл микрофон ладонью и, мило улыбнувшись, добавил. — Это ненадолго.

Бизнесмен недовольно кивнул, явно подавив горячее желание высказать чиновнику свое возмущение. Наглым обхождением с американскими туристами, похоже, отличаются не только местные отели. В конце концов, если американский гражданин не имеет преимущества в приеме в собственном посольстве, совершенно ясно, что с этим надо что-то делать.

В трубке раздался громкий щелчок: секретарша переключала линию — и тотчас на другом конце провода послышался голос старшей сестры больницы. Она была взволнована,

— Senhor Wilson?

— Falando. Que posso fazer p`ra Senhora?

Брови посетителя поползли вверх: он не на шутку встревожился. Похоже, ему показалось весьма странным — если не сказать непатриотичным, — что американский чиновник на рабочем месте вдруг стал изъясняться на иностранном языке — к тому же находясь на территории посольства США. Кое-кто, говорил его пылающий взгляд, узнает о столь возмутительном поведении сотрудника службы безопасности. Уилсон, читая мысли посетителя, пожалел бедного посла и подавил улыбку.

Дона Илезия помолчала и заговорила вновь.

— Мне очень не хотелось отрывать вас от дел, сеньор Уилсон, но я просто не знаю, что делать. Мне уже дважды звонили сегодня утром из штаба ВВС. Первый раз когда я пришла, а второй раз — всего несколько минут назад. О том матросе…

Уилсон нахмурился. И его хорошее настроение сразу испортилось. Его прервали на середине идиотского разговора только для того, чтобы втянуть в другой идиотский разговор. Что странно, потому что Дона Илезия отличалась отменным здравомыслием, хотя в такой день всякое возможно…

— ВВС? Матрос? — Он недоуменно уставился на телефонную трубку. — А какое отношение ВВС имеет к матросам?

— Вы не поняли, сеньор Уилсон, — терпеливо продолжала Дона Илезия. Капитан торгового судна "Санта Эужения" послал им телеграмму из Монтевидео. Он спрашивал о здоровье своего стюарда. Ну и, естественно, они перезвонили мне. Дважды. А я и не знаю, что им сказать.

Уилсон помотал головой, точно стряхивая туман или алкогольные пары.