Римский трибун - [75]

— Теперь ясно, почему мои военачальники пропускают обозы в Палестрину, — хмуро сказал Кола. — Но как удалось узнать о Монреале?

— Он скрывается в доме Пандольфуччо ди Гвидо. Один из слуг Пандольфуччо сообщил, что в заговоре замешаны не только гранды, но и многие богатые горожане из кавалеротти.

— Значит, толстосумы заодно с баронами готовы предать Рим! — Кола быстро взглянул на Чекко. — Надо действовать! Скажи, могу ли я в такую минуту рассчитывать на тебя?

— Иначе я не был бы здесь, — отозвался художник.

— Тогда оставайся тут за меня. Пусть пока никто не знает о моем отъезде. На наших ополченцев и капитана Риккардо можно положиться. Следи в оба за Аримбальдо и Бреттоне. Чуть что, гони их из лагеря. А наемникам скажи, что в ближайшее время они получат плату за месяц вперед и мы начнем штурм крепости.

— Поедешь в город один? — изумленно спросил Чекко. — Лучше бы вернуться туда со всей армией.

— Нельзя выпускать Колонна. С изменниками в Риме я справлюсь и сам. Заодно постараюсь собрать с горожан деньги.

— Ну дай тебе бог удачи.

— И тебе тоже.

Они крепко обнялись. Через несколько минут Кола ди Риенцо покинул лагерь.

* * *

— Конте с отрядом выступает сегодня. Я бы тоже хотел пойти с ополченцами на штурм Палестрины. — Лоренцо исподлобья взглянул на отца.

— Мы оба будем там, когда начнется приступ, — отрываясь от бумаг, отозвался Кола ди Риенцо. — А пока тебе придется съездить в Монтефьясконе. Отвезешь кардиналу Альборносу мое послание.

— Неужели нельзя отправить письмо с другим гонцом?

— Пойми, сынок, это очень важно. Папский легат обещал прислать конницу. Именно сейчас она нужна, как никогда. Поторопи кардинала и постарайся, чтобы отряд через два дня был в Риме. За это время я соберу с горожан налог, и мы сможем уплатить солдатам. Тогда и начнем штурм Палестрины.

— Разве нельзя обойтись без всадников кардинала, отец?

— Мы должны оставить их в городе. Ведь если нас не будет, заговорщики опять попытаются поднять мятеж.

— Ты отправляешь с Конте почти всех верных людей. Не лучше ли оставить часть отряда? Когда я вернусь, можно будет взять их с собой.

— Здесь я как-нибудь обойдусь. После казни Монреаля и Пандольфуччо ди Гвидо изменники поджали хвосты. А вот нашим под Палестриной необходима помощь. Наемники грозят покинуть лагерь. Надо показать им силу республики.

Кола вновь склонился над столом. Дописав письмо, он приложил к бумаге свою печать.

— Возьми двух солдат из моих стражников. Скачите, не жалейте коней. — Он поднялся, обнял сына и трижды поцеловал.

— До свидания, отец, — пряча письмо на груди, сказал Лоренцо. — Я сделаю все, чтобы выполнить твой наказ.

Проводив сына до двери, Кола ди Риенцо подошел к окну. Внизу на площади перед Капитолийским дворцом строились ополченцы. Оттуда доносились слова команд, голоса и плач женщин, пришедших проститься с близкими. Среди провожавших Кола узнал своего тестя Франческо Манчини. Тот стоял рядом с племянником Конте. В блестящих доспехах и высоком шлеме капитана ополченцев сын художника выглядел бывалым рыцарем. Вот он подал знак, и трубачи протрубили сигнал «в поход». Отряд длинной колонной двинулся с площади.

Кола устало опустился в кресло. Уже трое суток, с того дня как пришло известие о появлении в Риме Монреаля, он почти не спал. И сейчас тревожные мысли не давали сомкнуть глаз. К счастью, удалось схватить кондотьера. Главный заговорщик и его укрыватель Пандольфуччо ди Гвидо казнены. Но в городе действуют их многочисленные сообщники. Лукка Савелли, другие бароны и богатые пополаны, готовившиеся предать республику, остались на свободе. И трогать их нельзя. Прежде надо покончить с Колонна. Только падение Палестрины могло развязать руки для борьбы с тайными недругами в самом Риме.

А пока враги распускали всевозможные слухи и подбивали горожан уклоняться от уплаты налогов. Несмотря на решение народного собрания, сбор средств на армию проходил с трудом. В некоторых районах чуть было не дошло до бунта. Приходилось даже прибегать к помощи солдат, чтобы утихомирить крикунов. Теперь с уходом преданных ополченцев в городе будет еще неспокойней.

Погруженный в свои думы, Кола не заметил, как к нему подошел Франческо Манчини.

— Ну вот, простился с Конте. Он уверен в нашей победе.

— Побольше бы нам таких воинов, — тихо отозвался Кола ди Риенцо.

— А тебе пора отдохнуть. Ведь человек не может без сна. — Старый нотарий положил руку на плечо зятю. — Ступай-ка приляг, мой друг.

— Потом отосплюсь. Еще надо успеть многое, — вздохнул Кола.

— Не лучше ли вам с Ниной перебраться пока в мой дом? В нашем квартале было бы спокойней.

* * *

В доме столяра Паоло Буффа было шумно и весело. Соседи и друзья собрались к столяру на семейное торжество. Он справлял в этот день крестины третьего сына. Женщины хлопотали вокруг младенца, укладывая его в свежевыструганную люльку.

Придвинув стол к верстаку, Буффа расставил на них горшки с полентой и вареными овощами. Сосед, горбатый ткач Симоне, разлил по кружкам вино из глиняной оплетенной бутыли. Когда все было готово, хозяин пригласил друзей к столу.

— Выпьем за новоокрещенного раба божия Николая! — торжественно произнес он. — Пусть господь пошлет ему удачу и крепкое здоровье.