Римский трибун - [27]

— «Мессере Пьетро ди Агабито Колонна, бывший сенатор, осужден за участие в краже городской казны в день праздника святой троицы».

Собравшиеся вокруг римляне осыпали осужденного насмешками.

— Вор! Брюхатый вор! Подлец, как и все Колонна! — наперебой выкрикивали они.

В бывшего сенатора летели комья сухого помета и гнилые овощи. Выждав, когда запас ругательств и метательных снарядов в толпе иссякал, трубач и солдаты двигались дальше, таща за собой упиравшегося гранда.

Перед широкой каменной лестницей, соединявшей Капитолийскую площадь с главным рынком, невдалеке от Patibolo — места казни, с утра до вечера заседала избранная народом коллегия римского суда. Разбор дел велся по всем правилам с участием шести заседателей и писца, заносившего показания свидетелей. Решения суда тут же приводились в исполнение.

На черной смоляной перекладине виселицы покачивались на ветру тела казненных. Убийц, чья вина была доказана, ждало здесь заслуженное возмездие. Высокое зубчатое колесо с истерзанными останками наиболее закоренелых бандитов грозно возвышалось над крутым откосом, куда сбрасывали трупы. Палач и его помощники в масках дежурили у страшных орудий пыток.

Перед белым знаменем справедливости, на котором был изображен апостол Павел с пальмовой ветвью и обнаженным мечом, возле большого базальтового льва сидел Кола ди Риенцо. Народному трибуну приходилось принимать участие в работе коллегии. Он судил наиболее важных преступников.

Поглядывая на каменное изваяние льва, вывезенное когда-то с берегов Нила, Кола вытер полой мантии струившийся по лицу пот. Ему показалось, что древнее египетское чудище затаило усмешку. Трибун отвел взгляд в сторону и заметил воронье, кружившее над местом казни.

Он подумал, что скоро наконец стервятники останутся без поживы. Число преступлений с каждым днем убывало. Грабежи и убийства в Риме почти прекратились. Решительные меры против разбойников приносили плоды. Дороги становились безопасными. Жизнь в городе быстро налаживалась.

Кола ди Риенцо вспомнил последнее народное собрание. Удалось решить еще одну трудную проблему. Очищены авгиевы конюшни римского правосудия. Накопившиеся за много лет неразобранные тяжбы были прекращены самими жалобщиками. После его речи многие согласились уладить свои споры мирным путем. Было разом изъято свыше 1800 дел. Остальные без задержки разбирались особой палатой справедливости и мира.

— Смотри! Бертольдо дель Ангвилера явился, — тронул трибуна за плечо нотарий Гуаллато. — Граф вызван по жалобе погонщика мулов Паскуале.

— Пусть подойдут оба, — расправляя мантию, произнес Кола.

В сопровождении солдат судейской стражи граф и погонщик мулов приблизились к столу правосудия. На столе, покрытом красным сукном, лежали Библия и книга новых законов в кожаном толстом переплете.

Немолодой уже граф, хозяин обширных угодий и замка дель Ангвилера, расположенного по соседству с Римом, был в рыцарских доспехах и ярком плаще с гербом своего рода. Рядом стоял босой погонщик в рваной рубахе и засаленных штанах.

— Положите руку на Библию. Поклянитесь, что будете говорить правду и только правду! — потребовал трибун.

Истец и ответчик исполнили приказание.

— А теперь, Паскуале, расскажи, как было дело.

— Я вез в город фрукты и бочонок вина, — начал, запинаясь, погонщик. — Возле замка дель Ангвилера на меня напали разбойники и отняли повозку. Люди графа видели все со стен, но не оказали помощи. Когда я пожаловался синьору, он посоветовал не ездить больше этой дорогой.

— Правду ли он говорит? — пристально глядя на графа, спросил Кола.

— Разве я должен защищать всех голодранцев, проезжающих через мои земли, — презрительно пожал плечами граф.

— Паскуале беден, но он такой же гражданин Римской республики, как и ты, — нахмурил брови трибун. — Следить за порядком и охранять дороги — главная обязанность каждого синьора. Если кого-нибудь еще ограбят в твоих владениях, мы назначим туда другого управляющего. Теперь оба ждите решения суда. Оно будет объявлено через несколько минут.

Граф и погонщик мулов отошли в сторону. Кола ди Риенцо выслушал по очереди мнение шести заседателей, сидевших против него за столом правосудия. Совещание продолжалось недолго. Вскоре нотарий Гуаллато подозвал писца, чтобы записать решение. Солдаты вновь подвели истца и ответчика. Народный трибун, подняв скипетр, зачитал приговор:

— «Граф Бертольдо дель Ангвилера обязан дать пострадавшему от грабителей погонщику мулов Паскуале тридцать золотых флоринов. Кроме того, за плохую охрану дорог в своих владениях он должен внести четыреста флоринов штрафа в казну республики. Срок выплаты денег не позднее двадцати четырех часов с момента оглашения приговора».

Старый граф, услышав это, побагровел и хотел что-то возразить, но один из солдат бесцеремонно взял его за плечо, давая понять, что спорить бесполезно. В это время со стороны реки послышались крики и шум толпы. В конце улицы показался отряд вооруженных всадников. Они конвоировали повозку, на которой везли связанного преступника.

— Мартино ди Порто! Мартино ди Порто поймали! Барона-грабителя судить будут! — возбужденно сообщали друг другу римляне.