Римские войны. Под знаком Марса - [124]

Марк Аврелий искренне сожалел, что ему не предоставилось возможности проявить свое милосердие. Он посетил ряд восточных провинций и, уладив там дела, вернулся в Рим, где удостоился триумфа как спаситель отечества. В его честь была воздвигнута конная бронзовая статуя, которая и ныне стоит в Риме на площади Капитолия.

Казалось, что после тяжелейшей шестилетней войны можно было приступить к освоению покоренных земель за Дунаем, организовав здесь новые римские провинции. Но мятеж Авидия Кассия помешал осуществить эти планы. Чтобы сохранить мир на Дунае, императору пришлось пойти на некоторые уступки. Это, однако, не прекратило волнений среди задунайских племен, чем и воспользовался Рим в качестве предлога, чтобы по всей форме объявить варварам новую войну. Уже в 178 г. началась Вторая Маркоманнская война, и Марк Аврелий вновь отправился на Дунай вместе с 17-летним сыном Коммодом. К сожалению, сохранившиеся свидетельства о ходе этой войны очень скудны и разрозненны. Судя по всему, действия римских войск, получивших в предыдущих кампаниях колоссальный опыт и закалку, были хорошо подготовленными, планомерными и в целом успешными. Армия любила своего императора и готова была сражаться, несмотря ни на какие тяготы, на отсутствие богатой добычи и щедрых подарков. Инициатива полностью была у римлян.

Конная статуя Марка Аврелия

Как и в первой войне, основными противниками оказались маркоманны и квады. Но в первой же решительной битве с ними римляне одержали победу. На территориях этих племен в крепостях и укрепленных постах были размещены 20 тысяч римских солдат. После этого квады хотели переселиться на север в земли семнонов. Но так как они должны были обрабатывать поля, чтобы кормить римские гарнизоны, римляне не дозволили им покинуть свою область. Маркоманны почти полностью погибли либо от голода, либо от карательных акций, осуществленных римлянами. Требовалось еще несколько решительных ударов, чтобы окончательно сломить сопротивление язигов и других племен и победоносно завершить всю войну. Тогда можно было создать на землях разгромленных варваров новые провинции, которые простирались бы до Северного моря. Только таким образом можно было, по мнению Марка Аврелия, предотвратить последующие вторжения варварских народов.

Но силы Марка, измученного тяжелой болезнью, были на исходе. Тяжелейшие испытания, выпавшие на его долю, состарили его раньше времени. В марте 180 г., когда он находился в лагере своих войск на Дунае в городе Виндобоне (современная Вена) или, по другим известиям, в Сирмии, его болезнь резко обострилась. Понимая, что ему уже не поправиться, Марк отказался от пищи и питья, чтобы ускорить смерть. На шестой день он позвал своих друзей и беседовал с ними, внешне сохраняя полное спокойствие и выражая, как подобает истинному философу, презрение к смерти. Он просил друзей позаботиться об армии и его 19-летнем сыне. Особые надежды он возлагал на старейшего из своих полководцев Помпейяна, который приходился ему зятем (Помпейян был женат на дочери Марка). С Коммодом, которого он еще в 177 г. сделал своим соправителем, умирающий император говорил накануне, давая ему последние наставления и умоляя довести войну до победного конца, чтобы не принести Империи вреда поспешным заключением мира. Ночью 17 марта Марк Аврелий скончался, не достигнув еще 60 лет. Его тело было доставлено в Рим и похоронено в мавзолее Адриана. Оплакиваемый всеми своими солдатами и подданными, Марк, как и многие другие правители Римской империи, был причислен к богам, и немало людей искренне поклонялись ему как настоящему божеству. Последующие поколения видели в нем идеального правителя и считали, что с его смертью закончился золотой век и начался конец всего античного.

Коммод

Единовластным правителем Империи оказался теперь Коммод. Он был полной противоположностью своего отца. Не философия, но гладиаторские бои были главным его увлечением, и он даже сам выступал на арене в качестве бойца. Он не обладал ни чувством долга, ни волей, ни трудолюбием. Зато отличался непомерной подозрительностью и свирепой жестокостью, не уступая в этом отношении самым дурным из предшествующих императоров. Характер и склонности сына, его неспособность стать хорошим правителем не были тайной для Марка Аврелия. Сделав его наследником своей власти, он, возможно, допустил самую тяжелую по своим последствиям ошибку. Но поступить таким образом Марка Аврелия заставили не только родственные чувства и мягкий характер. Он понимал, что лишение Коммода права на власть и назначение другого наследника могло привести к гражданской войне в государстве. Марк все же надеялся, что его старые соратники смогут в нужном направлении влиять на юного наследника.

В течение нескольких месяцев после смерти отца новый император продолжал войну, и римские войска одержали победу над неприятелем еще в одном крупном сражении. Но в том же 180 г., несмотря на все возражения старых соратников Марка Аврелия, Коммод отказался от присоединения фактически завоеванной области и добровольно заключил мир на условиях вполне благоприятных для варваров. Маркоманны и квады возвращали всех военнопленных и перебежчиков. Вдоль придунайской границы сохранялась полоса, где варварам запрещалось селиться. Должны были они также отправить на римскую службу свои вспомогательные отряды. Однако с территорий квадов и маркоманнов были выведены все римские гарнизоны, а поставки хлеба и вовсе отменялись. Контроль римлян за внутренними делами этих племен значительно сокращался Более того, Коммод стал выплачивать соседям немалые суммы денег, покупая таким образом безопасность римских границ.