Римские вакации - [210]

— А ты нас не боись. Мы тебя не обидим, — снисходительно похлопал вилика, то бишь, домоправителя, по плечу Серёга. — Ты только будь чётким парнем. А мы тебе вольную устроим. Потом…

Вилик старательно закивал и попытался изобразить довольную улыбку, но вышло мерзко.

— Ну, ладно, Титок, давай веди до хаты, глядеть будем: чего такого купили, — вальяжно сказал Раис и счастливо захихикал.

Домоправитель в ответ хехекнул странно и, пугливо оглядываясь, повёл нас в дом.

Глава 42

В которой герои обстоятельно осматривают свои хоромы.

Входная дверь была нарядно декорирована мраморными наличниками: сверху был фронтончик, по бокам пилястры. Перед дверью, на том месте, где полагается быть коврику, в пол была вделана узорчатая мозаика, на которой читалось выложенное красной смальтой слово "Входи", что в те бесхитростные времена означало: "Милости просим".

— Эге! — усмехнулся Раис. — Приглашают!

Джон значительно откашлялся, достал план здания и вошёл первым.

Прямо за дверью имелась небольшая пустая комната.

— Это, стало быть, у нас вестибюль, — предположил Джон, заглянув в план.

— Он самый, — согласился Лёлик, вооружаясь своей энциклопедией.

Сразу за вестибюлем находился большой богато декорированный зал. Пол в зале выложен был красными и бежевыми мраморными плитками, обрамлявшими квадраты разноцветной мозаики, изображавшей цветочные гирлянды. У стен, разрисованных яркими загогулинами узорчатых гротесков, стояли на одинаковых постаментах мраморные статуи разных фасонов. Между статуями находились дверные проёмы, прикрытые тяжёлыми золотистыми занавесями. Четыре колонны из зеленовато-бежевого мрамора с пышными коринфскими капителями подпирали рельефный потолок, посередине которого имелось немалое прямоугольное отверстие, из которого размытым потоком падал дневной свет, оттеняя выпуклости интерьера.

Прямо под отверстием устроен был в полу неглубокий бассейн, в котором на донышке поблескивала вода. Посередине бассейна на невысоком постаменте размещалась небольшая бронзовая статуя какого-то хищного зверя, предположительно пантеры, с выразительно раззявленной пастью. В пасти виднелась оконечность медной трубы.

— Фонтан? — уточнил Раис, тыча пальцем в пантеру.

— Фонтан, — подтвердил вилик.

— Люблю! — кратко одобрил Раис.

— А почему не работает? — с подозрением спросил Лёлик.

— Ну так задвижку надо открыть, — ответил Тит.

— Открой! — погрозил ему пальцем Раис и довольно заухмылялся, обводя взглядом помещение.

— А это что тут у вас… у нас вообще? — осведомился Джон у вилика, поглядывая в план как экскурсант в путеводитель.

— Ну так атриум, — с некоторым недоумением от такой неосведомлённости по поводу планировки римского дома ответил Тит. Смотрел он на нас с явной опаскою и даже старался держаться подальше.

Лёлик полистал энциклопедию и зачитал:

— Атриум — парадный зал римского дома. Украшался колоннами, статуями, картинами, мозаиками. Раньше в классическом римском доме атриум был внутренним двором с галереей вокруг. В центре атриума находился очаг, стоял стол, за которым собиралась вся семья. На атриум выходили жилые и хозяйственные помещения, а также помещения для скота. В позднее время атриум преобразился в парадное помещение, но основная планировка в силу традиций была сохранена.

— Экие консерваторы… — пробормотал Джон.

— Небось, зимой из дыры дует, — предположил Раис, озабоченно глядя вверх. — Но ничего, заделаем!

— А ты что, до зимы тут оставаться собрался? — осведомился я.

— А почему нет? — самоуверенно заявил Раис и ухарски сдвинул каску на затылок.

— Так у тебя ж отгула скоро кончатся! — напомнил Боба.

— Ну и фиг с ними! — легкомысленно махнул рукой Раис. — Пущай увольняют. Я, может, вообще здесь останусь. Домик есть, деньжата имеются, рабов прикуплю, в патриции запишусь, сенатором заделаюсь, — Раис аж зажмурился от предвкушения и зачмокал губами, словно пробовал нечто очень вкусное.

— Из тебя сенатор как из Буратины кочегар, — хехекнул Боба.

— А это что такое? — поинтересовался Серёга, указав на бассейн.

Лёлик сунулся в энциклопедию и доложил:

— Имплювий.

— Чего? — озадаченно переспросил Серёга.

— Иплювий, говорю. Так называется. Раньше тут воду дождевую собирали. А дырка сверху зовётся комплювий.

— Ага… — вдохновенно пробормотал Серёга, морща лоб. — Значится, вот откудова пошло наше слово "плюваться".

— Во-первых, не "плюваться", а "плеваться", — поправил Джон, а потом одобрил: — Но в целом ход мысли верный.

За бассейном стоял стол монументального вида с массивной мраморной столешницей, с торцов украшенной резьбою. Столешница опиралась на две каменные опоры, на которых вырезаны были мощные львиные лапы, сверху превращавшиеся в грифонов с крыльями. Опоры, в свою очередь, установлены были на толстой плите с фигурными краями.

— Какой стол знатный! — залюбовался Раис, а потом спросил: — А почему скамеек нет?

Вилик вновь удивился, помолчал, подумал и ответил:

— Ну так здесь и не сидят.

— Как не сидят? — аж вознегодовал Раис. — Стол есть, а не сидят!

— Это картибул, — поучительно разъяснил Лёлик, успевший пошуршать книжкой. — В старые времена за ним обедали. А теперь он типа декоративного. На нём обычно выставляют парадную посуду. — Лёлик заглянул в энциклопедию и с выражением зачитал: — Когда римлянина навещали гости, правила хорошего тона требовали, чтобы хозяин показывал им свою самую красивую и дорогую посуду, как правило, серебряную. На картибуле её и расставляли.