Римские вакации - [146]

Возникла некая приятная для моральных садистов пауза, которую бесцеремонно нарушил Серёга.

Он бегом вскочил на возвышение, толкнул Птолемея Диониса в плечо и панибратски спросил:

— Слышь, пацан, а где бы нам твою сеструху найти?

С другой стороны тем же макаром подскочил Раис и, мимоходом пощупав матерьяльчик сарафана, бодро воскликнул:

— Куда Клеопатру дел, говори, малец, а то по шее получишь!

Придворные в ужасе ахнули. Теодот высунулся из-за трона и спешной скороговоркой с глубоким сожалением сообщил:

— Клеопатра под стражей. Свидания запрещены…

Раис изумился до крайности, взял наглеца за грудки, тщательно перекрывая дыхание, и, чётко чеканя слова, произнёс:

— А я не с тобой разговариваю, вошь бледная! Я пацана спрашиваю! Понял? А то как дам топором!

Теодот стал бледен пуще прежнего и моментально засипел:

— Там она, там, в Львиной башне, со всеми своими прислужницами.

— Ну и как туда пройти? — небрежно осведомился поднявшийся на пару ступенек к трону Джон.

— Тут недалеко… От дворца направо пройти… башня там со львами…

— Это ещё зачем со львами? — забеспокоился Лёлик.

— … львы там каменные… — захрипел в последнем усилии Теодот и забился отчаянно как обезглавленный петух.

— Ну ладно, — довольно сказал Раис и отпустил удушаемого, отчего тот повалился бессильно на пол, после чего строго посмотрел на юного царя: — А ты сеструху не забижал?

— Она сама!… — вдруг жалостливо заныл Птолемей Дионис и даже стал растирать нюни рукавом.

Раис внимательно поглядел на царские украшения, потом зыркнул на Серёгину бляху, почесал подбородок задумчиво, после чего дёрнул паренька за локоть и торопливо ляпнул:

— Давай меняться! — и тут же без реверансов стал снимать с царя самую большое ожерелье, цепляя им за монархическую шапку.

Птолемей Дионис растерянно замер и даже не пикнул, а лишь слегка вжал голову в плечи и болезненно зажмурился. Жирный его подбородок мелко дрожал.

Раис не без удовольствия приспособил ожерелье себе на шею, потом достал из кармана своего галифе непонятно с каких времён сохранившийся пионерский значок и стал пристёгивать его Птолемею Дионису на левую сторону, приговаривая довольно:

— Ты это… не того…без обиды… сувенир это, ферштеен? — а пристегнув, отошёл на шаг, поглядел с прищуром на дело рук своих и проговорил с надрывом: — Ты его береги!…

— Ну ничего себе!… — мелко захихикал Лёлик. — Вот, значит, кто самым первым юным пионером был!

— Да нет, он не взаправдашний, — усомнился Боба.

— Это почему? — спросил Лёлик.

— Красного галстука не хватает, — пояснил Боба.

— А ну-ка!… — Антоний, которому надоело быть на вторых ролях, оттёр Раиса от трона, без церемоний за шкирку скинул оттуда юного монарха и уселся сам.

Римская солдатня дружно рявкнула здравицу, стукнув от души мечами по щитам, отчего придворная камарилья шарахнулась как стадо овец.

Антоний довольно покивал, а потом мрачно уставился на паренька, который начал трястись и быстро покрываться потом. Теодот выскочил из-за трона и преданно встал рядом с ним.

— Где Пофин? — цедя сквозь зубы, спросил наш полководец.

Паренёк смог в ответ лишь икнуть судорожно.

— Он изгнан его царским величеством за измену и предательство, — пришёл на помощь Теодот, всё ещё пытавшийся выглядеть лицом официальным и значительным.

— Ну?… — брезгливо оттопырив губу, бросил Антоний. Взгляд его не предвещал ничего замечательного.

Теодот как-то сразу съёжился и торопливо забормотал:

— Это он приказ отдал с римлянами воевать. Мы совсем не знали. Это он должен отвечать!…

— Ничего, все ответите! — многообещающе рявкнул Антоний и даже притопнул ногой, отчего юный царь в ужасе ахнул и стал оседать кулём на пол.

— Ну ладно, Антоша, ты тут разбирайся, а мы пойдём, пожалуй, — встрял Джон, потом подумал и строго осведомился: — Уговор насчет трёх дней не забыл?

Антоний скорчил недовольную гримасу, но кивнул согласно.

Глава 28

В которой герои знакомятся с Клеопатрой.

Помахав ему на прощание, мы покинули тронный зал и выбрались из дворца. Спустившись по лестнице на площадь, мы свернули направо, прошли немного по широкой улице и вышли к массивному квадратному строению высотою в три стандартных этажа. Вокруг всего строения наличествовали невысокие постаменты со львами из чёрного гранита.

— Никак она, башня! — сказал Боба.

— Клеопатра заждалась, бедняжка… — умильно пробормотал Джон, пытаясь высмотреть что-нибудь в узких окнах, имевшихся на самом верху башни.

Возле входной двери, украшенной медными загогулинами, шумно толпились пьяные, а оттого наглые легионеры во главе с мордатым налитым мясницкой краснотою центурионом. Они громко и бестолково рассуждали: как бы получше высадить дверь, и что же там от них такого интересного прячут.

— Эй, эй, чего делаете?! А ну не замай! — ещё издали заорал им Лёлик, переходя на ускоренный пружинистый шаг.

— А чего там? — нагло поинтересовался центурион, покачиваясь и берясь за рукоять меча.

— Библиотека это, книжки читать будем, — нашёлся Лёлик.

— Одну библиотеку спалили, так теперь другую подавай! — издевательски заявил верзила-легионер с туго набитым мешком за плечами и с гоготом обернулся к остальным, не замедлившим присоединиться к веселью.