Римские вакации - [104]

— Ух ты! А что это ты на тухлую капусту уселся?!

Евнух поймался на детский прикол и привстал озабоченно, пытаясь обернуться и посмотреть — не подложили ли ему и в самом деле несвежий овощ.

Серёга тут же отпихнул евнуха в сторону, а сам шмякнулся в кресло, накрепко схватился за него двумя руками и приветливо закричал:

— Эй, Антоша, иди сюда! Я тебе тут место занял!

Антоний обрадованно воспрянул и заторопился на приглашение. Следом поспешили и мы.

Серёга уступил Антонию место; тот с удовольствием уселся, принял торжественную позу, осклабился и с наслаждением уставился на опешившего от состоявшегося гнусного обмана евнуха. Мы, распихав египтян, утвердились подле нашего полководца.

Евнух — с тремя подбородками, дрожавшими от переполнявшей организм сытости, набелённый, с нарисованными бровями, накрашенными губами, весь в ожерельях и браслетах — походил на старую жирную бабу со скверным характером, ко всему прочему ещё и лысую, поскольку на голове у министра имелся парик из вороных завитых мелкими локонами волос. Но при том стоял он чинно, заткнув ладони, походившие на рассыпчатые оладьи, за переливчатый парчовый пояс, обтягивавший идеально круглое пузо, и лишь на его жирном обрюзгшем лице без единого волоска застыло выражение незаслуженной обиды. Негры с опахалами продолжали обмахивать его с равномерностью хорошо отлаженных машин.

Антоний стал суров и, буравя взглядом обиженного евнуха, веско сказал, чеканя слова:

— Я посланник Великого Рима и его диктатора Гая Юлия Цезаря Марк Антоний, командующий армией, направленной в Египет для поимки врага римского народа Гнея Помпея! — а потом процедил вопросительно: — А ты кто?

Евнух пожевал пухлыми губами, дёрнул подбородками и тонким неубедительным голоском с некоторым недовольством представился:

— Я главный министр его величества царя Верхнего, Среднего и Нижнего Египта Птолемея Четырнадцатого Диониса, да будут боги вечно с ним. А звать меня Пофин.

— А почему это сам царь не встречает представителей Великого Рима? — зловеще спросил Антоний.

Евнух прикрыл глаза, словно задремал на чуть-чуть, а потом торжественно известил:

— Царь сейчас занят. Он беседует с богами!

Антоний хмыкнул, но промолчал.

В свою очередь Пофин неприветливо спросил:

— С чем посланцы Рима пожаловали в великое Египетское царство?

— Я ж тебе сказал: для поимки врага римского народа Помпея, — лениво повторил Антоний и хмыкнул.

Пофин понятливо агакнул и хлопнул в ладоши. Вышел вперёд негр в бронзовом ошейнике, державший в руках корзину с крышкой, вопросительно посмотрел на евнуха. Тот ему кивнул. Негр присел на корточки, поставил корзину, откинул крышку, засунул туда руки по локоть и, после некоторых манипуляций, осторожно выудил наружу бронзовое широкое блюдо, на котором имелось нечто круглое, аккуратно прикрытое серой холстиной. Запахло густо и неприятно.

Негр навроде хлеба-соли протянул блюдо Антонию. Антоний с сомнением поглядел на подношение, а потом решительно сдёрнул ткань. На блюде ужасным колобком лежала человеческая голова, пялясь выпученными блеклыми блямбами глаз и разевая тёмный провал порванного рта. Кожа на щеках и на лбу была покрыта зелёными мокрыми пятнами разложения.

Ахнул рядом Лёлик; Раис, утробно рыгнув, надул щёки, отбежал в сторону и, согнувшись крючком, задёргался судорожно. Джон отвернулся и пробормотал:

— Экое головотяпство…

Антоний, оглядев как следует подарок и даже потыкав голову пальцем, осторожно, со скрываемым восторгом, осведомился:

— Помпей?…

— Ага, — безучастно подтвердил Пофин.

Явно довольный Антоний откинулся на спинку, поулыбался своим мыслям, но затем вновь сумрачно уставился на евнуха и даже нетерпеливо пощёлкал пальцами. Пофин поёжился, скорчил тугодумную гримасу, затем, храня независимый вид, достал из-за пояса золотой перстень с массивной печаткой, отдал ему рабу с опахалом и буркнул что-то. Раб мелкими шажками подошёл к Антонию и с поклоном вручил перстень, затем, пятясь задом, вернулся снова устраивать сквозняк своему господину.

Антоний нацепил перстень на палец, оглядел его на отлёте, довольно хмыкнул и с удовлетворением произнёс:

— Личная печать Помпея… — потом посмотрел на негра с блюдом и равнодушно скомандовал: — Клади обратно…

Негр безо всякого бережения скинул блюдо вместе с головою в корзину.

— Забирай!… — добавил Антоний.

Негр опешил и посмотрел на Пофина. Тот также растерялся и спросил:

— А… как это… А куда ж её?

— А приставь обратно к телу, — посоветовал Антоний и хихикнул, радуясь собственному остроумию.

Евнух пожал плечами и кивнул негру. Тот подобрал корзину и отошёл в сторону.

Антоний же вновь принялся сверлить взглядом Пофина и даже сказал многозначительно:

— Так, так…

Евнух занервничал, напыжился и с некоторой надменностью официального лица заявил:

— Поскольку враг Рима Гней Помпей… — евнух затормозил, подбирая слово, — … нейтрализован, то теперь, как нам кажется, войскам Рима нет нужды присутствовать на земле Египта.

— Ну почему же! — ухмыльнулся Антоний. — Есть ещё вопрос…

— Какой? — настороженно спросил Пофин.

— Да тут должок за вами, — многозначительно сообщил Антоний. — Птолемей Авлет, царь ваш прежний, денег набрал немало у Цезаря и у Помпея. А деньги Помпея нынче реквизированы Цезарем. Так что я уполномочен получить всё и сразу! — последние слова Антоний произнёс с интонациями завзятого рэкетира.