Римская Империя в III веке нашей эры. Проблемы социально-политической истории - [54]

При определении причин политического по своему характеру кризиса III века в Римской империи необходимо, по нашему мнению, не ограничиваться выяснением значения для вызревания этого кризиса явлений и процессов, происходивших в социально-политических отношениях римского государства в период, непосредственно предшествовавший началу критического положения. В этом плане весьма ценны суждения Г. Альфельди о том, что было бы неправильным искать какую-то одну главную причину возникновения кризиса III века; данный кризис вызрел под влиянием совокупности причин внутреннего и внешнего характера («Zusammenwirken innerer und ausserer Ursachen»)[587]. Вызреванию кризиса политической системы Римской империи способствовали и сложности экономического характера, и изменения в социальной структуре римского общества, и обстановка на границах империи, и сдвиги в идеологии и психологии римлян. Конечно, совершенно нереально определить, в какой степени каждый из названных факторов способствовал возникновению данного кризиса. Но поскольку речь идет о кризисе политическом по своему характеру, при выяснении причин его вызревания необходимо исходить из особенностей политической системы Римской империи накануне начала кризиса.

Возможность возникновения политических кризисов в римском государстве периода ранней Империи была заложена в самой системе Принципата. По определению А. фон Премерштейна, «ахиллесовой пятой» этой системы являлся вопрос о наследовании власти принцепса[588]. Официально принцепс не был наследственным монархом. Законность власти каждого нового правителя Римской империи базировалась на признании его полномочий носитенями высшего суверенитета в государстве — сенатом и римским народом (а фактически — одним сенатом). До тех пор, пока законность власти императора не оспаривалась какой-либо политической силой, такая система функционировала нормально. Но как только какой-либо из элементов структуры этой политической системы (сенат, преторианская гвардия, пограничные войска) ставил под сомнение законность власти императора или правильность проводимой им политики, система переставала нормально функционировать, возникал политический кризис в форме дворцового переворота, военного мятежа или гражданской войны.

Прочность позиций правившего императора определялась в первую очередь лояльностью по отношению к нему армии. Поэтому солдаты должны были быть уверены в законности власти императора, удовлетворены условиями службы и проводимой императором внутренней и внешней политикой. Но к началу III в. н. э. под влиянием ряда факторов лояльность армии по отношению к центральной власти существенно ослабла. К этому времени заметно падает авторитет сената — органа, обеспечивавшего своим решением о предоставлении ему соответствующих полномочий законность власти императора. Как отмечал Э. Гримм, авторитет сената базировался не на его фактическом положении в государстве в данный период, а на римской традиции. Но чем дальше от Рима, тем меньшее значение в глазах жителей империи имела эта традиция[589]. Важность сената как государственного учреждения была связана с особым положением в империи города Рима. Но постепенно значение и самого Рима, и связанных с ним институтов, включая и римское гражданство, все более уменьшалось. По наблюдению А. Альфельда[590], падению роли города Рима способствовало то, что он переставал быть постоянной резиденцией императора. По крайней мере со времен императора Коммода Римом считается то место, где находится император (Herodian. I, 65). Это вело к переменам в социальной психологии римских граждан. К концу II в. н. э. идеалы старой римской гражданственности, в особенности по отношению к самому понятию общины римских граждан, в значительной степени успели выветриться[591]. Дальнейшее обесценивание этих идеалов связано с дарованием прав римских граждан всем свободным жителям империи по эдикту Каракаллы. Несомненно, все это негативно отражалось на основах законности власти римских императоров. К ослаблению лояльности армии по отношению к императору вели и процессы, происходившие в вооруженных силах Римской империи. В глазах солдат провинциализированной и варваризованной римской армии рубежа II–III вв. н. э. признание императора римским сенатом не являлось в такой же мере достаточным основанием законности его власти, как для солдат I в. н. э.

Большое влияние на роль армии в политической жизни Римской империи оказало ухудшение с конца II в. н. э. внешнеполитического положения римского государства. Как отметил И. Бляйкен[592], в условиях все более усиливавшегося давления на границы империи и ухудшавшегося финансового положения римского государства рушились казавшиеся само собой разумевшимися представления, армия фактически самостоятельно решала вопрос о наследовании императорской власти. Теперь армия, по определению Г. Альфельди[593], перестала быть в руках императоров послушным инструментом власти, обеспечивавшим стабильность положения в государстве. Солдаты пытались сбрасывать с престола правивших императоров и возводить на него своих кандидатов. Однако армия в это время не имела внутреннего единства. Существовавшие внутри вооруженных сил Римской империи противоречия сказывались и на особенностях протекания и на длительности политического кризиса III века.