Римская Империя в III веке нашей эры. Проблемы социально-политической истории - [25]

. То есть каждый третий из них должен был обладать способностями для командования армией в 20–40 тысяч человек. С образованием провинции Месопотамии таких постов Становилось больше, а количество сенаторов, которые могли бы их занять, вследствие казней при Септимии Севере и гибели в годы гражданской войны 193–197 гг. н. э., видимо, уменьшилось. Не мог Септимий Север доверить командование значительными военными силами родственникам казненных и сенаторам, которые не были казнены за поддержку соперников Севера в гражданской войне, но дискредитировали себя в глазах императора такой позицией. К тому же, как уже отмечалось, провинция Месопотамия граничила с агрессивной Парфией и для государства было бы лучше, если бы ее возглавлял имевший значительный опыт командования войсками наместник-всадник а не «полководец-любитель» из сенаторов. Естественно, что наместнику из всадников должны были подчиняться и всадники — командиры легионов этой провинции (I и III Парфянских). Поскольку II Парфянский легион размещался на территории Италии и его командир должен был подчиняться всаднику— префекту претория[304], то и во главе этого легиона был поставлен всадник. В пользу такого объяснения причин назначения всадников на должности наместника провинции Месопотамии и командиров новых легионов говорит тот факт, что во главе старых провинций и легионов были оставлены сенаторы. Если бы Септимий Север действительно стремился уменьшить роль сенаторов в деле руководства провинциями и армией, он мог бы заменить их всадниками в Сирии и Британии при изменении административного устройства этих провинций.

О враждебности Септимия Севера к сенату в целом, на первый взгляд, говорят возрастание значения императорского совета (consilium principis) в деле управления государством и усиление роли всадников в этом совете[305]. Но здесь надо учитывать то обстоятельство, что за весь период своего правления Септимий Север совсем немного времени находился в городе Риме. Собственно, в столице империи или вблизи нее он был только в 202–206 гг. н. э., да и в это время покидал Рим для визита в Африку[306]. Следовательно, Север часто просто не мог решать назревавшие вопросы по управлению государством совместно с римским сенатом. Свидетельства источников не позволяют делать вывод о том, что принадлежность к сенаторскому сословию препятствовала включению в состав императорского совета. В числе 205 членов императорского совета при Септимии Севере, имена которых нам известны[307], был и идеолог «партии сената» Дион Кассий, успешно сотрудничавший как с самим основателем династии, так и с его преемниками[308].

Против утверждений о враждебном отношении Септимия Севера к сенаторам свидетельствует то, что этот император довольно терпимо относился даже к тем членам сената, которых подозревали в поддержке его соперников в борьбе за императорскую власть. Хотя часть сенаторов и была выведена по этой причине из состава сената, им позволялось оставаться в Риме (Dig. I. 9, 3). Детям многих сосланных на острова Север разрешил хоронить умерших не в месте ссылки (Dig. XLVIII. 24, 2). Никому из родственников казненных врагов государства или симпатизировавших им не запрещалось занимать какие-либо должности при соответствии требованиям возрастного ценза[309]. В годы гражданской войны 193–197 гг. н. э., как показывает проведенный Г. Альфельди анализ данных эпиграфических источников, среди сенаторов были не только враги Септимия Севера, но много и его сторонников[310]. Можно согласиться с мнением авторитетного историка, что после победы в гражданской войне Север не преследовал цели полностью лишить сенат власти и пресечь всяческие притязания представителей сенаторского сословия. Но внутреннее положение в империи заставляло его в первые годы своего правления бороться с выступившими против него группами в составе сената[311].

Преобразования Септимия Севера не внесли радикальных изменений в политический строй Римской империи. Они проводились с целью укрепления императорской власти путем «усовершенствования» системы Принципата, а не замены ее какой-то другой системой. По мнению О. Шульца, с которым можно согласиться, принципат Септимия Севера не представлял собой разрыва с прошлым, и при нем официально признавалось, что император управляет римским государством по поручению римского народа и сената, а не по воле армии[312].

Сыновья Септимия Севера — Каракалла и Гета, правившие после смерти основателя династии, в целом следовали его завещанию. Недолго правившие Макрин и Гелиогабал старались сохранять лояльность армии и без особого почтения относились к сенату. Однако и при них в римском государстве продолжала существовать система Принципата[313].

Правление последнего из императоров северовской династии — Александра Севера — ознаменовалось возрастанием если не власти, то престижа сената в государстве. Это было связано с большим влиянием на молодого императора (он начал править в возрасте 14 лет[314]) его бабушки Юлии Месы и матери — Юлии Мамеи, которые, как пишет Л. Омо[315], видели главную опасность для власти юного императора в военной анархии и стремились усилить позиции принцепса с помощью авторитета сената и возвращения к порядкам раннего Принципата. По данным Зонары (XII, 15), «…