Римская Галлия - [82]
Тем не менее рядом с такими крупными пороками население находило в юстиции, утвердившейся в Римской империи, одно неоценимое достоинство, которое примиряло их с нею. Это не был суд, совершаемый жреческой кастой над низшей массой народа, ни знатью над порабощенными классами, ни патроном над клиентами, ни сеньором над вассалами: это был все-таки государственный суд. Он не был устроен так, чтобы им могла завладеть какая-нибудь каста или присвоить его какой-нибудь класс; он был равен для всех. Можно было верить, что, если не считать охраны интересов государства, этот суд не имел других забот, кроме защиты прав каждого. Если он нисколько не обеспечивал личность от притязаний государства, взамен этого он открывал ей верное покровительство против всякой другой силы, за исключением государства[960]. Положим, что он держал людей в подчинении монархии, но, когда последняя исчезла, люди, потеряв покровительство ее органов, оказались скоро подчиненными феодализму.
Заключение[961]
В настоящей книге изучено состояние Галлии в эпоху завоевания ее римлянами, рассмотрено, как она была подчинена ими и какие изменения пришлось ей пережить во время управления ею императорами. Затем сделана попытка определить характер римского императорского государственного устройства и администрации, природу власти императора и его уполномоченных; автор стремился разыскать принципы провинциальной и муниципальной организации империи, настойчиво отмечая ту долю самоуправления, какая предоставлена была галлам в их стране и ее городах. Последние страницы посвящены были выяснению финансовых и военных повинностей населения; наконец исследование заканчивается рассмотрением утвердившегося в римской Галлии судоустройства, так как юстиция являлась у римлян сущностью верховной власти. Теперь остается еще спросить себя, каково было социальное состояние Галлии во время Римской империи, какой порядок собственности господствовал в ней, каковы были права личности и характер общества. Такова будет задача первой части следующего тома предпринятого обширного труда. За исходную точку будет взята эпоха распадения империи.
Произведенное исследование позволяет нам утверждать, что в Галлии, под влиянием римского закона, выработалась политическая организация, коренным образом противоположная той, в которой она жила в эпоху независимости. Отличительной особенностью государственной культуры Галлии, в то время как Цезарь предпринял ее завоевание, была слабость общественной власти. Внутри каждого из народцев, которые населяли обширную территорию Галлии, авторитет правительства, как кажется, был чрезвычайно непрочен, и могущество частных лиц весьма сильно. Рядом с государственными учреждениями, вырабатывавшимися весьма медленно, успешно развивались клиентела и патронат; рядом с сенатами и магистратами появлялись частные союзы, которые постоянно угрожали правам вождей народца-государства. Самые слабые личности становились под опеку самых богатых и могущественных. Знать, владевшая землею, окруженная тысячами слуг и воинов, была сильнее законов и носителей власти.
С другой стороны, между Рейном и Пиренеями не было ни политического, ни национального, ни, без сомнения, религиозного единства. Галлия не связана была в одно целое какими-нибудь общими для всей страны учреждениями. Трудно даже предполагать, чтобы в сознании этих многочисленных народов существовало сколько-нибудь ясное понятие общего отечества. Война галлов против Цезаря не может рассматриваться единственно как национальная борьба. Очень важные племена были союзниками римского военачальника, среди многих других он также почти всегда находил себе сторонников. Человек, который стоял во главе национальной обороны, Верцингеторикс, сам сначала был в дружбе с Цезарем, и ему не удалось, даже на короткое время, достигнуть единения всех галльских племен, возбудив в сердцах их любовь к независимости общей родины.
На месте такого общественного порядка, основанного на решительном преобладании знати, на месте такого чрезвычайного раздробления политических и нравственных сил населения страны римское завоевание поставило монархический строй со всею его строгостью, с самою глубокою централизациею, какую видел до тех пор мир. Власть государства сделалась столько же неоспоримою, сколько подавляющим являлось раньше могущество знати, между тем население Галлии пользовалось под опекою этого порядка высшею степенью свободы и справедливости, которая вообще была возможна в древних обществах. Вместе с тем Рим ознакомил побежденных с новым правом, языком, религиею, образом жизни, не навязывая их, однако, силою, не распространяя их искусственно ускоренным смешением крови; в страну галлов мало было введено латинского населения, не устраивалось принудительных смешанных браков, вообще не производилось насилия над чувством и волею; тем не менее в стране родилась совершенно новая культура.
Перерождение оказалось особенно полным в области государственного быта.
1. Рим дал Галлии прежде всего политическое и религиозное единство; из ее отдельных племен, из ее враждовавших друг с другом мелких государственных союзов образовалось под его влиянием единое сплоченное национальное тело. У галлов, сгруппировавшихся около лионского и нарбоннского храмов, было, несомненно, гораздо больше если не патриотизма, то единодушия и сознания национальности, чем y тех, которые окружали Верцингеторикса. Империя создала около храмов Рима и Августа общие собрания, которых не знала независимая Галлия. Эти собрания выработали мало-помалу единство молитв, желаний и мыслей, которое оказалось, может быть, самым лучшим средством спасения галльского единства во время смут варварского нашествия.
Книга известного французского историка Фюстеля де Куланжа посвящена истории древних цивилизаций. Свое исследование автор начинает с изучения религии древних. По его мнению, «верования о душе и смерти» лежат в основе всех обычаев, обрядов, самого образа жизни древнего человека. Анализируя взаимоотношения между религией, законами и общественными институтами, Куланж пришел к выводу, что все более или менее значительные изменения в общественной жизни Греции и Рима были обусловлены изменениями, происходящими в сфере религиозных верований.
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Книга выдающегося российского историка Античности Владислава Петровича Бузескула (1858—1931), впервые изданная в 1909 г., может быть названа одним из самых серьезных исследований политической истории Афинской республики на русском языке. Несмотря на более чем вековой возраст, труд Бузескула не потерял своей научной ценности. Полнота фактов, безупречность научных суждений и хорошее литературное изложение делают книгу увлекательной и доступной для широкого круга читателей.
Книга представляет собой первую часть классического труда академика Василия Васильевича Латышева (1855–1921) «Очерк греческих древностей» (публикуется с незначительными сокращениями). Древности греческого народа – это часть истории Греции, относящаяся к общественному и частному быту древних греков. В работе подробно рассматривается политическое, финансовое, юридическое и административное устройство Эллады на примере преимущественно Спарты и Афин. Читатель узнает, как была устроена афинская демократия, как функционировали суды, как воспитывались юные спартанцы и о многих других нюансах повседневной жизни эллинов.
Исход Второй Пунической войны навсегда изменил Античный мир, а значит, и пути развития нашей цивилизации. Этот конфликт интересен тем, что впервые боевые действия развернулись одновременно на нескольких фронтах, на огромной территории – в Италии, Испании и на Сицилии. На поле сражения сошлись два лучших полководца эпохи – карфагенянин Ганнибал и римлянин Сципион Африканский. Но о них написано немало книг. В данной работе представлены военные биографии других полководцев Второй Пунической войны: неоднозначного военачальника Гая Фламиния, чей образ римские историки изрядно очернили, Марка Клавдия Марцелла, который взятием Сиракуз ликвидировал фронт на Сицилии, и Гасдрубала, незаслуженно оказавшегося в тени его старшего брата – Ганнибала.
Первой Пунической войне суждено было навсегда остаться в тени второй войны Рима с Карфагеном. Морские битвы при Милах и Экноме, грандиозные сражения на суше при Панорме и Баграде оказались забыты на фоне блестящих побед Ганнибала при Треббии, Тразименском озере и Каннах. Несмотря на это, Первая Пуническая была одним из самых масштабных военных противостояний Древнего мира, которое продолжалось двадцать три года. Недаром древнегреческий историк II века до н. э. Полибий говорит ясно и недвусмысленно: именно Первая Пуническая является наиболее показательной войной между двумя сверхдержавами Античности. Боевые действия этой войны развернулись в Сицилии и Африке.