Римская Галлия - [82]

.

Тем не менее рядом с такими крупными пороками население находило в юстиции, утвердившейся в Римской империи, одно неоценимое достоинство, которое примиряло их с нею. Это не был суд, совершаемый жреческой кастой над низшей массой народа, ни знатью над порабощенными классами, ни патроном над клиентами, ни сеньором над вассалами: это был все-таки государственный суд. Он не был устроен так, чтобы им могла завладеть какая-нибудь каста или присвоить его какой-нибудь класс; он был равен для всех. Можно было верить, что, если не считать охраны интересов государства, этот суд не имел других забот, кроме защиты прав каждого. Если он нисколько не обеспечивал личность от притязаний государства, взамен этого он открывал ей верное покровительство против всякой другой силы, за исключением государства[960]. Положим, что он держал людей в подчинении монархии, но, когда последняя исчезла, люди, потеряв покровительство ее органов, оказались скоро подчиненными феодализму.

Заключение [961]

В настоящей книге изучено состояние Галлии в эпоху завоевания ее римлянами, рассмотрено, как она была подчинена ими и какие изменения пришлось ей пережить во время управления ею императорами. Затем сделана попытка определить характер римского императорского государственного устройства и администрации, природу власти императора и его уполномоченных; автор стремился разыскать принципы провинциальной и муниципальной организации империи, настойчиво отмечая ту долю самоуправления, какая предоставлена была галлам в их стране и ее городах. Последние страницы посвящены были выяснению финансовых и военных повинностей населения; наконец исследование заканчивается рассмотрением утвердившегося в римской Галлии судоустройства, так как юстиция являлась у римлян сущностью верховной власти. Теперь остается еще спросить себя, каково было социальное состояние Галлии во время Римской империи, какой порядок собственности господствовал в ней, каковы были права личности и характер общества. Такова будет задача первой части следующего тома предпринятого обширного труда. За исходную точку будет взята эпоха распадения империи.

Произведенное исследование позволяет нам утверждать, что в Галлии, под влиянием римского закона, выработалась политическая организация, коренным образом противоположная той, в которой она жила в эпоху независимости. Отличительной особенностью государственной культуры Галлии, в то время как Цезарь предпринял ее завоевание, была слабость общественной власти. Внутри каждого из народцев, которые населяли обширную территорию Галлии, авторитет правительства, как кажется, был чрезвычайно непрочен, и могущество частных лиц весьма сильно. Рядом с государственными учреждениями, вырабатывавшимися весьма медленно, успешно развивались клиентела и патронат; рядом с сенатами и магистратами появлялись частные союзы, которые постоянно угрожали правам вождей народца-государства. Самые слабые личности становились под опеку самых богатых и могущественных. Знать, владевшая землею, окруженная тысячами слуг и воинов, была сильнее законов и носителей власти.

С другой стороны, между Рейном и Пиренеями не было ни политического, ни национального, ни, без сомнения, религиозного единства. Галлия не связана была в одно целое какими-нибудь общими для всей страны учреждениями. Трудно даже предполагать, чтобы в сознании этих многочисленных народов существовало сколько-нибудь ясное понятие общего отечества. Война галлов против Цезаря не может рассматриваться единственно как национальная борьба. Очень важные племена были союзниками римского военачальника, среди многих других он также почти всегда находил себе сторонников. Человек, который стоял во главе национальной обороны, Верцингеторикс, сам сначала был в дружбе с Цезарем, и ему не удалось, даже на короткое время, достигнуть единения всех галльских племен, возбудив в сердцах их любовь к независимости общей родины.

На месте такого общественного порядка, основанного на решительном преобладании знати, на месте такого чрезвычайного раздробления политических и нравственных сил населения страны римское завоевание поставило монархический строй со всею его строгостью, с самою глубокою централизациею, какую видел до тех пор мир. Власть государства сделалась столько же неоспоримою, сколько подавляющим являлось раньше могущество знати, между тем население Галлии пользовалось под опекою этого порядка высшею степенью свободы и справедливости, которая вообще была возможна в древних обществах. Вместе с тем Рим ознакомил побежденных с новым правом, языком, религиею, образом жизни, не навязывая их, однако, силою, не распространяя их искусственно ускоренным смешением крови; в страну галлов мало было введено латинского населения, не устраивалось принудительных смешанных браков, вообще не производилось насилия над чувством и волею; тем не менее в стране родилась совершенно новая культура.

Перерождение оказалось особенно полным в области государственного быта.

1. Рим дал Галлии прежде всего политическое и религиозное единство; из ее отдельных племен, из ее враждовавших друг с другом мелких государственных союзов образовалось под его влиянием единое сплоченное национальное тело. У галлов, сгруппировавшихся около лионского и нарбоннского храмов, было, несомненно, гораздо больше если не патриотизма, то единодушия и сознания национальности, чем y тех, которые окружали Верцингеторикса. Империя создала около храмов Рима и Августа общие собрания, которых не знала независимая Галлия. Эти собрания выработали мало-помалу единство молитв, желаний и мыслей, которое оказалось, может быть, самым лучшим средством спасения галльского единства во время смут варварского нашествия.