Римляне и варвары. Падение Западной империи - [19]

В результате политики, проводимой Феодосием, часть везеготских вождей перешла на службу к римлянам. Один из вождей-перебежчиков по имени Модарес проявил такую преданность римлянам, что получил командную должность в римской армии и вскоре нанес поражение банде грабителей, состоящей из его соплеменников". Вероятно, тогда же везе-готский вождь Мундерих поступил на римскую службу, а к концу царствования Феодосия он уже получил чин dux аравийской пограничной зоны. Примерно в это же время и Тайна покинул свое племя и вступил в римскую армию как рядовой, после чего за десять лет он поднялся до должности командира везеготских наемных отрядов. Несомненно, именно в это время Фравитта и его сторонники перешли к римлянам¹². Однако этот раскол затронул только правящую верхушку и почти не распространился на рядовых членов племени, ибо Феодосий старался привлечь на свою сторону «вождей племени, которые выделялись своим положением и знатностью»¹³. Некоторые из них приняли предложение занять высокие посты в римской армии¹⁴. В то же время большинство везеготов были настроены настолько враждебно к римской власти, что, хотя в 382 году в Мёзии они и получили статус федератов, Феодосий впервые призвал их оказать ему военную помощь только через десять с лишним лет после заключения договора от 3 октября 382 года¹⁵. Таким образом, раскол между основной массой везеготских племен и частью их вождей зашел так далеко, что последние, как в свое время Сегест, вождь херусков, готовы были навсегда покинуть родное племя и поступить на службу к заклятым врагам своего народа.

То, что нам известно о дальнейшей карьере этих «перебежчиков» (как их откровенно называли римляне), говорит о том, что большинство везеготов сделали правильный выбор, не последовав их примеру. В 400 году везегот Тайна и его родственник Трибигильд¹⁶ подняли восстание против правительства Восточной Римской империи, где они служили офицерами. Как многие считали, у них был некий план захвата верховной власти в Империи¹⁷. Однако их целью были не выход из римского общества (к которому они только недавно примкнули) и не свержение римской государственности (в которой они имели высокое положение). Напротив, они стремились укрепить свое личное положение, увеличить свои богатства, власть и влияние внутри римского мира. Как только Трибигильд поднял восстание в Малой Азии, к нему присоединились массы недовольных своим положением римлян и множество везеготов, попавших в рабство к римлянам в предыдущие годы¹⁸. Тайна, тайно подстрекавший Трибигильда¹⁹, получил задание подавить восстание. Римские власти отвели ему ту же роль, что и Фравитте несколько месяцев спустя: он должен был уничтожить своих соплеменников везеготов и их союзников-рабов. Однако восставшие везеготы преследовали иную цель — разрушить то общество, в котором пытались утвердиться Г айна и Трибигильд. Восстание было обречено на неудачу, так как интересы его руководителей заключались в том, чтобы сохранить римское общество и укрепить свое личное положение в нем, в то время как основная масса их соратников и союзников стремилась разрушить римское общество до основания (см. выше, с. 34). Отсюда череда бессмысленных и разрушительных походов по Малой Азии и Европе. Для достижения собственных целей руководители восстания могли бы просто укрепиться в какой-нибудь стратегической точке вблизи Константинополя и перекрыть подвоз зерна из Египта в столицу. Но могли ли они заставить свое войско пойти по этому пути? Могли ли пленные везеготы, которых годами заставляли работать на полях, принадлежавших богатым римлянам или государству, согласиться сидеть в какой-нибудь береговой крепости и ждать, когда правительство пообещает заплатить Трибигильду и повысить в должности Гайну? А если бы правительство на это и согласилось, стали бы рабы затем спокойно возвращаться к своему ярму, довольные тем, что хорошо послужили вождям? Во всяком случае, когда Гайна был на вершине успеха, самым смелым его требованием было смещение его личных врагов при дворе. В те дни, когда в его власти был Константинополь, он не требовал большего, чем права проводить богослужение по арианскому обряду в одной из церквей города, ибо не пристало ему, высшему римскому офицеру, выходить за городские стены каждый раз, когда ему захочется помолиться.

Последний эпизод карьеры Тайны ярко демонстрирует ту роль, которая была уготована везеготским «дезертирам». Он потерпел поражение и от Фравитты, и от римлян и в конце концов повернул к Дунаю. До этого он не собирался туда направляться — ведь и он, и Трибигильд давно распрощались с племенной жизнью. У них не было ни малейшего желания возвращаться в нищую и небезопасную Готию — но теперь все другие дороги были для них закрыты. Севернее Дуная Гайна попал в руки гуннов и был убит²⁰. Но бедствия римлян на этом не закончились. В беспорядке, вызванном проходом Тайны через Фракию, беглые рабы и люди, «отказавшиеся от своего положения» в римском обществе, объявили себя гуннами и начали грабить окрестные деревни. Это продолжалось до тех пор, пока на них не пошел маршем Фравитта (как ранее он пошел против разбойников Исаврии), убивая каждого врага, встречавшегося ему на пути