Рим: история города - [20]
Отсутствие купола у христианской базилики совпадает с одной из самых поразительных архитектурных особенностей памятника Римской империи — храм это или нечто другое? Такая особенность является предметом данной главы, ибо купол Пантеона не закрыт. Круглое отверстие в его вершине составляет тридцать футов в диаметре, и это единственный источник света в здании. Отверстие пропускает и влагу, и птиц. Эффект от солнечных лучей, рассекающих сумрак внутреннего помещения, — одна из самых магических черт здания. Впечатление усиливается во время дождя, когда свет падает в неглубокую лужу на полу. Сам купол представляет собой правильную полусферу диаметром около 150 футов, а это значит, что диаметр внутренней ротонды равен высоте от пола здания до окна в потолке. Изнутри купол кажется гораздо круче, чем снаружи, поскольку настоящий купол начинается только в третьем ряду кессонных украшений: первые два ряда являются архитектурными компонентами стен толщиною двадцать футов. Таким образом, архитектор Пантеона (Адриан или кто-то другой) использовал оптический трюк, противоположный тому, что применил сэр Кристофер Рен в соборе Святого Павла в Лондоне, где декоративный внутренний купол намного мельче, чем более выпуклый и отделенный от него внешний купол. Получается, что римские архитекторы превзошли лондонских. Церковь Григорианского университета имени Игнатия Лойолы тоже не закончена: ее купол не был завершен. На его месте находится холст с уходящим в глубину изображением неба над головами молящихся. Только священнослужители на хорах и у алтаря могут видеть, что с противоположной стороны картина выглядит абсолютно бессмысленно, поскольку с их точки зрения перспектива нарушена. Отсюда вывод: предположение о том, что купол существует, для идеологии барочного Рима намного важнее реальности.
Несмотря на известность, Пантеон далек от архитектурного совершенства. Переход от ротонды к портику с колоннами вызывает сомнения: он требует продольного элемента; второй фронтон получился выше переднего крыльца. Возможно, первоначальный план требовал стержней для колонн высотою в пятьдесят футов, но, поскольку таковых не было, пришлось удовлетвориться сорока футами. Само крыльцо критиковали за огромное количество колонн: кажется, что входишь в мраморную рощу.
Это все мелочи, по сравнению с тем, каким было задумано здание. Оно стояло на платформе, и к ней вели четыре широкие мраморные ступени. Площадь перед зданием была намного просторнее нынешней пьяццы. Наружные стены храма были облицованы белым мрамором, добытым у горы Пентелик. У фронтона отсутствуют бронзовые украшения и — что еще более трагично и возмутительно — нет бронзовых балок, поддерживающих крышу портика. Их сняли по приказу папы Урбана VIII (Барбе-рини) в 1626 году. Этот акт вандализма, вызванный необходимостью в пушках для папской крепости, стал основанием для латинской остроты: «quod non fecerunt barbari, fecerunt Barberini» — «то, чего не сделали варвары, сделал Барберини». Папа Урбан оскорбил и Пантеон: приказал Бернини по обе стороны крыльца возвести две башни с куполами. Башни прозвали «ослиными ушами», и до наших времен они не дошли. Представители королевской Савойской династии хотели быть погребенными в настоящем римском соборе, не испорченном «модернизацией» XVII столетия.
Распространен миф, будто понтифик Барберини хотел снять бронзу с Пантеона для возведения балдахина над алтарем в базилике Святого Петра. Так снова в народном воображении объединились два здания. Джон Мильтон навещал Рим в конце 1630-х годов, английская католическая колония оказала ему сердечный прием, несмотря на существовавшие между ними острые религиозные противоречия. В Риме он создал свою самую знаменитую поэму «Потерянный рай». Похоже, то, что поэт увидел на строительстве базилики Святого Петра, вдохновило его на описание дворца Пандемониум. В поэме в этот дворец со своими приспешниками явился Люцифер после того, как его изгнали с небес. Сравнение с пчелами, которое использует Мильтон при появлении демонов в их новом доме, прямо намекает на герб семьи Барберини с изображением пчелиного роя, как и на созданный Барберини пресловутый балдахин с бронзовыми пчелами. В криминальном романе Майкла Дибдина «Заговор» автор по ходу дела сообщает нам сведения относительно мрачного прошлого собора. Первое преступление инсценировано как самоубийство. Жертва прыгает с галереи собора на скользкий мраморный пол. Дибдин тоже совершает интеллектуальный прыжок: проводит параллель между базиликой Святого Петра и миланской галереей Виктора Эммануила XIX века. Но это другая книга…
Итак, повторю: существует определенное сходство между Пантеоном, некогда храмом «всех богов, то есть демонов», и его соперником — базиликой Святого Петра. Оба здания использовались для того, чтобы править, и оба прикрывались маской храмов. На протяжении столетий Рим ловко рассуждал о духовной чистоте, а потом отдавал эту чистоту в грязные лапы политиков. Однако мы не обманываемся и не без удовольствия следим за такими попытками. Если сомневаетесь, постарайтесь, чтобы вам не понравился Пантеон.
