Рилла из Инглсайда - [65]

— Кстати, вы мне напомнили… я нашла сегодня у себя первый седой волос… самый первый, — сказала миссис Блайт.

— Я заметила этот седой волос несколько дней назад, миссис докторша, дорогая, но ничего не сказала. Подумала про себя: «У нее и так огорчений полно». Но теперь, когда вы нашли его сами, позвольте мне напомнить вам, что седина почтенна.

— Я, должно быть, старею, Гилберт. — Миссис Блайт рассмеялась, немного печально. — Люди начинают говорить мне, что я выгляжу очень молодо. Пока вы молоды, они никогда вам этого не говорят. Но я не стану огорчаться из-за первой серебряной нити в моих волосах. Мне никогда не нравились рыжие волосы.

— Вы заметили, — спросила мисс Оливер, подняв взгляд от книги, которую читала, — каким далеким от жизни кажется все, что было написано до войны? Кажется, будто читаешь что-то такое же древнее, как Илиада. Вот хоть это стихотворение Вордсворта — оно есть в программе выпускного класса — я как раз перечитывала его. Классическое спокойствие, умиротворение и красота строк кажутся принесенными на землю с другой планеты; они имеют так же мало общего с нынешним бушующим миром, как вон та вечерняя звезда.

— Единственное чтение, которое приносит мне в эти дни большое утешение, — это чтение Библии, — заметила Сюзан, проворно задвигая поднос с печеньем в печь. — Там так много стихов, в которых, как мне кажется, сказано прямо про гуннов. Старый Горец Сэнди утверждает, что, вне всякого сомнения, кайзер — антихрист, о котором говорится в Откровении святого Иоанна, но я не захожу так далеко в своих суждениях о кайзере. Это было бы, по моему скромному мнению, миссис докторша, дорогая, слишком большой честью для него.

Несколько дней спустя, ранним утром, Миранда Прайор ускользнула из дома и пришла в Инглсайд, якобы для того, чтобы заняться шитьем рубашек для Красного Креста, но на самом деле ей хотелось обсудить с сочувственно настроенной Риллой огорчения, которые она уже была не в силах выносить в одиночестве. С собой она привела свою собачку — раскормленное, кривоногое маленькое животное, дорогое сердцу Миранды, так как его, еще щенком, подарил ей Джо Милгрейв. Мистер Прайор отрицательно относился к любым собакам, но в те дни он благосклонно смотрел на Джо как на возможного жениха Миранды, а потому позволил ей оставить щенка в доме. Миранда была так благодарна, что попыталась доставить удовольствие отцу, назвав свою собачку в честь его политического кумира, великого вождя либералов, сэра Уилфрида Лорье[85] — хотя его пышное полное имя было скоро сокращено до фамильярного Уилфи. Сэр Уилфрид рос, процветал и толстел, но Миранда продолжала невероятно баловать его, хотя никому, кроме нее самой, он не нравился. Риллу он особенно раздражал своей отвратительной манерой ложиться на спину и махать лапами, упрашивая почесать ему лоснящийся животик. Покрасневшие белесые глаза гостьи явно свидетельствовали о том, что она проплакала всю ночь, и Рилла, догадываясь, что Миранда хочет изложить ей свою скорбную повесть, предложила подняться наверх, чтобы уединиться в спальне, но Сэру Уилфриду было приказано оставаться внизу.

— Нельзя ли ему пойти с нами? — печально попросила Миранда. — Бедный Уилфи нам не помешает… и я так тщательно вытерла ему лапки, прежде чем ввести его в дом. Ему всегда ужасно одиноко без меня в незнакомом месте… а очень скоро он будет… все… что у меня останется… на память… о Джо.

Рилла уступила, и торжествующий Сэр Уилфрид, с вызовом загнув хвост на свою пятнистую спину, рысцой направился вверх по лестнице впереди них.

— Ох, Рилла! — всхлипнула Миранда, когда они уединились в спальне. — Я так несчастна. Не могу выразить, до чего я несчастна. Сердце мое разрывается, в полном смысле слова.

Рилла опустилась на кушетку рядом с ней. Сэр Уилфрид присел на задние лапки перед ними, высунув дерзкий розовый язычок, и приготовился слушать.

— Что стряслось, Миранда?

— Сегодня вечером Джо приезжает домой в последний отпуск. В субботу я получила от него письмо — понимаешь, он посылает мне письма через Боба Крофорда, из-за папы… и ох, Рилла, он пробудет здесь только четыре дня… в пятницу утром ему надо будет уезжать… и, возможно, я его больше никогда не увижу.

— Он по-прежнему хочет, чтобы вы поженились? — спросила Рилла.

— О да! В письме он умоляет меня убежать и выйти за него замуж. Но я не могу сделать этого, Рилла, даже ради Джо. Меня утешает только то, что я смогу повидать его завтра днем. Отцу придется отлучиться в Шарлоттаун по делам. Мы хотя бы сможем один раз спокойно поговорить на прощание. Но ох… потом… Рилла, я знаю, папа даже не позволит мне пойти на станцию в пятницу утром, чтобы проводить Джо.

— Почему, скажи на милость, вам с Джо не пожениться завтра днем у тебя дома?

Миранда проглотила слезы в таком изумлении, что почти задохнулась.

— Что ты… что ты, Рилла… это невозможно.

— Почему? — отрывисто уточнила организатор молодежного Красного Креста и перевозчик младенцев в фарфоровых супницах.

— Ну… ну… мы об этом даже не думали… у Джо нет лицензии на брак… у меня нет платья… я не могу пойти на собственную свадьбу в