Рико, Оскар и тени темнее темного - [19]

— Он умрет? — спросил я нерешительно.

— Да. Наверно.

Кто знает, сколько времени надо будет ехать на поезде. Дядя Кристиан может уже давно умереть, пока мама до него доедет, и тогда мы совершенно зря отменим бинго.

— Прямо сегодня? — сказал я.

— Да господи боже мой! — совершенно неожиданно прикрикнула на меня мама. — Можешь ты ну хоть раз в жизни отключить свой проклятый эгоизм?

ЭГОИЗМ

Это когда думаешь только о самом себе. Есть и его противоположность, тогда думаешь только о других, и тот, кто так поступает, становится святым. Но святых чаще всего просто используют и в конце концов укокошивают. Наверно, надо найти какую-то середину между этими крайностями и не забыть еще подходящий переключатель.

Мама долила себе кофе, отвернувшись от меня. Сделала глоток из чашки. И начала всхлипывать. Это было как будто к нам на кухню втиснулась дождевая туча. Я вообще не выношу, когда мама плачет. Мир тогда темнеет так, будто Господь Бог выключил свет.

Вообще-то мне должно было гораздо раньше броситься в глаза, что с мамой что-то не так, потому что даже японский халат висел на ней как-то печально. И надписи на нем сегодня наверняка означали «жизнь — это чертов отрывной календарь, и больше ничего!». Но вместо того чтобы подумать о маме, я был занят только собственной бедой. А когда увидел сейчас, как она плачет, то пожалел про свои мысли о лопнувшем водопроводе. Несостоявшаяся встреча и отмененная игра в бинго не так ужасны, как умирающий брат, даже если ты его терпеть не можешь. Мамина беда была больше моей.

Я встал, обошел вокруг стола и обнял маму. Она уткнулась лицом мне в плечо. Ее волосы пахли смесью шампуня и клуба. Она так сильно прижала меня к себе, что я едва мог дышать. Наверно, Молли Первая чувствовала себя так же перед тем, как хрустнуть.

Когда у меня внутри почти совсем не осталось воздуха, мама меня наконец-то отпустила. И вытерла глаза рукой.

— Все будет хорошо, солнышко, я тебе обещаю, — всхлипнула она. — Просто сейчас…

— Ладно, все в порядке.

— Тебе придется несколько дней самому о себе заботиться. Ты ведь у меня уже большой мальчик и справишься, правда?

— Конечно.

— Я тебе оставлю деньги, а если что-то не так, попроси помочь фрау Далинг, хорошо? Я попробую еще позвонить ей в Карштадт, может, она подойдет к телефону.

— Не надо. Я сегодня вечером к ней пойду и сам все скажу.

— Ладно. И еще — ты в любое время можешь звонить мне на мобильник.

Мама взяла меня за плечи, чуточку отодвинула от себя и посмотрела мне в лицо.

— Я тебя люблю больше всего на свете! Ты ведь знаешь это?

Вообще-то я хотел попросить прощения и сказать ей, что я не хотел говорить то, что сказал, но вдруг мне пришло в голову нечто настолько ужасное, что даже лотерейные шарики у меня в голове больше не прыгали. Они только раз коротко ударили и теперь лежали тихо-тихо, как замороженные. Ужасная мысль была такая: если у маминого брата рак, она, наверно, тоже заболеет, потому что им можно…

— Рико?

— М-м-м?

Слезы бежали вниз по щекам, сопли из носа, а носового платка у меня не было.

— Рак не заразен. Ты слышишь?

Я что-то просопел сквозь слезы.

— Ты обо мне не беспокойся.

Я снова засопел, но сразу почувствовал себя лучше. Мама мне никогда не врет. Она подняла руку и вытерла мое лицо рукавом халата. Наконец-то на губах у нее появилась улыбка, пусть и тонюсенькая, как папиросная бумага.

— Кристиан позвонил сегодня очень рано утром, — объяснила мама. — Потом я сначала не могла снова заснуть, потом проспала, а поезд уходит уже в половине третьего. Золотко, я очень бы хотела что-то сделать, чтобы найти твоего маленького мотоциклиста, но мне еще нужно уложить вещи, принять душ, одеться, купить на вокзале билет…

— Надо — значит надо, — сказал я.

Я смотрел, как она неверными шагами вышла из кухни и прошла мимо спальни. Дверь туда была открыта, и мне была видна кровать с элегантным постельным бельем, балдахин над ней и постеры на стенах с дельфинами и китами.

Я потихоньку успокаивался. Мама не заразится раком, в бинго мы пойдем играть в следующий вторник, а Оскар уж когда-нибудь да появится. Я вспомнил, как он сказал, что вообще-то планировал на сегодня что-то важное.

Наверно, это важное было все-таки важнее прогулки у Ландверканала, и он заявится попозже. Но даже если он придет только завтра или послезавтра, в тучах виднелся просвет: вечером фрау Далинг, конечно, сделает для меня ленивчики, и мы вместе будем смотреть телевизор, хотя сегодня и не выходной! Если бы мне удалось ее уговорить на фильм с мисс Марпл, это было бы почти так же здорово, как бинго. Поиграть в само бинго я не смогу ее уговорить. Фрау Далинг считает, что эта игра только для старых хрычей, которые подтягивают брюки до самых подмышек.

Только что жизнь еще была темнее самых темнейших теней, а теперь она вдруг снова наполнилась замечательными возможностями. На секунду я почувствовал угрызения совести, что мне не жалко дядю Кристиана, но не надо было ему тогда ссориться с мамой и так орать. От страха я спрятался под кровать и там нашел Молли Вторую. Она лежала совсем сзади в старой маленькой кроссовке, которая давно уже была мне мала. Наверно, она искала там других хомяков.