Рико - [8]

— Итак, первый вопрос, — проговорил экзаменатор и еще раз посмотрел на бумажку с вопросами. — Как индюк-самец отреагирует на отрезанную голову самки?

Вот это вопрос. И что мне отвечать на него? А это ведь сложно, слишком сложно. Но отвечать нужно, ведь уже третья минут пошла. Я осмотрел всех студентов и понял, что почти никто ничего не написал на это вопрос. Мда… Так что же мне писать? Нужно подумать и попытаться переставить все на человеческую логику. Что бы делал человек самец, если бы увидел мертвую женщину? Хм… Я бы просто отвернулся от трупа, или попытался бы опустить его дотоном под землю. Вот только здесь не человек и даже не шиноби. Здесь индюк. Что я знаю о индюках мужского пола? Единственное, так это то, что они очень любвеобильные. Нужно отталкиваться от этого. Если он сильно любвеобильный, то набросится на самку, не обращая внимания на то, что она делает. А если она ничего не делает, а просто валяется как труп, то индюку же легче. Не нужно подавлять ее в силовом противостоянии. Значит правильный ответ — индюк будет реагировать в сексуальном плане. Не очень уверен, что ответил на этот вопрос правильно, но посмотрим что будет дальше. Дальше вопросы были намного легче первого, так как были связаны с искусством шиноби и иногда логикой.

— Десятый вопрос, — сказал экзаменатор. — У вас есть двое раненых. Один тяжело, второй легко, но никто из них не может продолжать бой. Вы ирьенин В-ранга. Вокруг идет бой. Ваши действия?

Вот эта задача, по-моему, и будет той, что решает, пройдем мы на обучение или нет. А теперь нужно представить ситуацию. Вас трое человек в команде. Два боевика, например, и один ирьенин. Вы столкнулись с превосходящими силами противника, ну или пусть с равными силами. Ваши два боевика были ранены. Ни один из них не сможет продолжать бой без помощи ирьенина. И вот все сейчас зависит от него. Кого спасать? На того, кто с тяжелой травмой можно потерять намного больше чакры, чем на того, у кого легкая травма. А теперь нужно посмотреть на ценность каждой единицы во время боя. Поставить на ноги слабо раненого, что не может продолжать без медицинской помощи будет намного выгодней, чем потратить прорву чакры на тяжело раненого.

Значит ответ таков. Я первым делом восстановлю легкораненого, что бы он мог прикрыть меня и тяжело раненого. Тяжело раненого, я буду только латать, что бы он мог передвигаться и использовать чакру, а потом мы все вместе сваливаем с места боя в месте, где я бы смог вылечить обоих.

— Стоп! — сказал экзаменатор и я быстро откинул от себя небольшую кисточку, что используется для письма. Другие генины и чунины сделали тоже самое.

Ассистенты экзаменатора начали быстро идти и собирать работы у всех. Мы же еще оставались на наших местах и не двигались.

— Результаты будут известны завтра, — сказал экзаменатор, и махнул рукой. — Свободны!

После последнего слова все экзаменуемые расслабились. Действительно этот экзамен был выматывающим в моральном плане. И похоже, очень сильно повлияли какие-то гендзюцу, что были повешены на комнату. Но никто не волновался, значит и мне не зачем. Сенсей уже ожидал меня на выходе и с улыбкой спросил:

— Ну как?

— Отлично! — ответил я ему, и затем захотел рассказать ему о вопросах, вот только я ни одного не смог вспомнить. Вот значит, как воздействовало то гендзюцу в комнате.

— А теперь на тренировку! — сказал сенсей и провалился под землю, не сложив ни единой печати. Это круто! Хочу так же уметь! Жаль, что тренировки для достижения такого уровня очень продолжительные.

Я быстро направился в сторону полигонов, где и произошла дальнейшая тренировка. Домой после этого я снова возвращался очень усталым. Можно сказать, что я не шел, а полз. Тренировки техник почти полностью выпивали мой резерв, ставя меня чуть ли не на грань истощения. Мой резерв по сравнению с теми же сильными генинами был мал, но думаю за несколько месяцев таких тренировок на истощение я смогу догнать их, а возможно и перегнать.

На следующий день сенсей принес мне радостную весть, о том, что оказался среди тех счастливчиков, что сдали первый экзамен и нас допустили к обучению на ирьенинов. Первое занятие должно было состояться уже на следующий день. То есть в госпитале я пропаду почти на целый день. С одной стороны, это хорошо, так как учеба меня полностью поглотит и времени на тренировки почти не останется. Но откладывать тренировки по тайдзюцу я не хочу. За ниндзюцу я не очень волнуюсь. Мой резерв будет расти, так как я уверен, что буду приходить выжатым домой после учебы, а еще хорошо, что мой контроль немного вырастет.

Часть 3

Целый месяц я потратил на обучение началам ирьенинского искусства. Это было очень сложно и выматывающее. Каждый, кто начинал не справляться с программой мог вылететь из элитного класса и перейти в обычный класс. Очень много новых знаний, что иногда мозги сворачивались в трубочку. Каждый день я приходил домой и падал почти, что замертво. Чакры уже не было достаточно после нескольких часов работы утром. В обеденный перерыв едва ли четверть могла восстановиться, а потом спустя пол часа уже и ее не было. То есть целый месяц я приходил домой полностью пустым. К концу месяца вместе со мной осталось четверо учеников из пятнадцати, что пришли после проходного теста. И для элитного класса это очень много.