Рики Макарони и Гриффиндорская мафия - [2]

Но что истинно радовало обоих родителей – это беспредельная привязанность Пита и Рики друг к другу. Все знакомые завидовали, какие у них дружные дети. Пит был для Рики непререкаемым авторитетом, и конкуренции с ним не выдерживал сам Диего Макарони. Оба мальчика были удивительно похожи на отца черными смоляными волосами, осанкой и голосом – Пит чуть меньше, в нем просматривалось некоторое сходство с матерью. Иногда создавалось впечатление, что Рики помыкает братом; но, стоило тому сказать хоть слово, и Рики поступал, как велено. Пит совершенно не стеснялся брата, водил его на встречи со своими друзьями и возился с его. Вот и сейчас – на день рождения Рики пришли обе банды.

Рики, конечно, был не очень послушным, и не все с ним было так гладко. Однажды они с ребятами играли возле энергостанции, и только Рики при виде запрещающей надписи обуял бес зачем‑то залезть в помещение. Позже он рассказал, что специально схватил этот провод: хотел вынести наружу и похвастаться. Старший брат почувствовал неладное, но не успел остановить его. Врачи «скорой помощи» при виде обугленного тела с ходу заявили, что уже ничем помочь не могут. В каком они были шоке, обнаружив, что, хоть он и «обгорел, как жаркое», пульс на месте! За те мучительные часы, что они с Диего присохли к двери реанимации, Люси на всю жизнь запомнила постоянно повторяемую на все лады фразу: «Он просто не может быть живым!!!». Но Рики выжил, полностью поправился. Вскоре он пошел в школу, прекрасно учился, и несчастный случай был предан забвению. В будущем году ему предстояло учиться уже в другой школе – и к этому разговору родители готовились давно. Люси с тяжелым вздохом воззрилась на письмо и остановилась на имени отправителя: «Гарри Поттер».

Тем временем дети уже устали играть. Все‑таки в этом возрасте они начали предпочитать иные развлечения, помимо беготни и «Городов». Однако миссис Дуглас наотрез отказалась выдать им карты.

— Ну, Пит, скажи! – снова потребовал Рики.

— Не скажу! – отрезал старший брат.

— Подожди несколько минут, — поддержал Саймон.

Рики снова с тоской глянул в сторону дома и убедился, что миссис Дуглас не собирается уходить из прихожей – единственный человек в доме, которого Рики побаивался. Она могла запросто огреть поварешкой даже в день рождения.

— Все равно твои подарки от тебя никуда не денутся, — поджала губы Даниэла. – Вот смотри, мистер Франкенштейн хочет, чтобы ты пожал ему лапу! – она требовательно уставилась на Рики.

Рики не нужно было упрашивать – терьер Дан нравился ему куда больше, чем новые канарейки Пита; честно говоря, он считал, что лучше было бы купить другого хомячка взамен Криса, но Пит еще переживал, да и сам Рики тоже, за три года он успел привязаться.

В этот раз Рики так и не сумел разнюхать, что же ему подарят: наученные горьким опытом родные и друзья совместно приняли меры. Его самолюбие было уязвлено: в свои одиннадцать лет он считал себя великим шпионом. Но ни подслушивания, ни специально продуманные незаконченные фразы не дали эффекта. Остался последний способ. Отвернувшись от пса, но продолжая висеть на его пушистой рыжей шее, Рики пристально вгляделся в лица гостей.

Пит, молодец, сразу же отвернулся. Сэм же и прочие приятели брата аж подпрыгивают от восторга – наверняка припасли какую‑нибудь игрушку с сюрпризом; надо поосторожнее. Роджер опустил глаза, какой‑то робкий; точно, что мать купила, то и принес – и далеко не уверен, что это придется Рики по вкусу. Саймон зато, судя по блуждающей улыбке, не подкачал.

И, наконец, Дан, единственная девчонка в компании. Это обстоятельство никогда не смущало Рики, поскольку Дан действительно была замечательным другом – и более близким, чем все остальные, кроме, конечно, Пита. Они вместе с ней ходили на плавание, и однажды она спасла Рики жизнь: неожиданно свело ногу, а остальные были уверены, что он просто прикалывается. Дан же всегда видела все как есть, и обратной стороной этого замечательного качества было то, что над ней почти никогда не удавалось подшутить. Они часто вместе делали уроки и гуляли с ее собакой. С ней у Рики было полное взаимопонимание во всем, кроме…Только бы не то, о чем он подумал!

— Дети, к столу! – позвала из дома миссис Макарони. Рики улыбнулся: мама сегодня такая красивая, новая прическа ей идет. Он гордился, что его мать – самая молодая среди родителей его друзей. Пусть Рики и знал, что он приемный сын, никогда не комплексовал по этому поводу. Подумаешь! Даже на заказ он не выбрал бы себе других родителей.

Вперед всех Рики влетел в дом, промчался мимо стола и миссис Дуглас – прямо к подаркам.

Горка на столике была не очень большой, но впечатляющей. И конечно, куча открыток! Рики всегда удивлялся – вот не лень людям их писать; потом деть их некуда, валяются, выбросить жалко; а за столом скажут то же самое.

«От папы с мамой – фотоаппарат. Здорово. Эта огромная – энциклопедия, ну конечно от Роджера, сдалась мне такая ценность. Хотя все равно надо будет сказать спасибо. Коробка от Пита – да здесь ролики! Класс! Эта коробочка от Сэма – так, печенье, пахнет вкусно; горькое!! Какой урод придумал печенье с перцем?! Судя по надписи на этикетке, эстонский; интересно, где это? В общем‑то ничего, оригинально. Что внутри этой большой коробки? Робот с кучей кнопок. Попробую вот эту…»