Рихард Зорге. Джеймс Бонд советской разведки - [10]

Вернувшись в Москву, я, разумеется, передал в разведотдел свое очередное сообщение. Кроме того, я откровенно проанализировал и доложил все, что оказалось не совсем удачным в моих поездках по сбору развединформации и в исследованиях в странах, которые посетил. Кроме того, я высказал некоторые существенные предложения. В частности, предлагал, чтобы фундаментальная и всесторонняя разведывательная программа была отделена от внутренних распрей в борьбе за власть местных компартий. В случае же необходимости для решения чисто внутренних национальных и частных партийных проблем следует посылать специальных эмиссаров, способных если и не полностью, то хотя бы частично посвятить себя разведдеятельности в области экономики, внутренней администрации, внешней политики, а при необходимости и по военным проблемам в широком смысле. Такого рода разделение в работе, отмечал я, также абсолютно необходимо для сохранения секретности разведдеятельности. Еще определеннее, чем прежде, я предложил также, чтобы лица, ведущие разведдеятельность в других странах, исходя из соображений секретности, были полностью отделены от структуры Коминтерна. После этого в моей работе обозначались некоторые перемены, хотя не ясно, в какой мере это явилось следствием сделанных мной предложений. Тем не менее отчетливо проявились существенные изменения как в организации моей следующей поездки, а это была поездка в Китай, так и в сфере предписанных мне обязанностей. В то же время претерпели полное изменение мои личные отношения с тесно контактировавшими прежде со мной лицами, а также с Коминтерном.

Способы моей связи с орготделом Коминтерна в период моей разведдеятельности в Скандинавских странах и в Англии были простыми. Свою корреспонденцию в Москву я посылал через местные партии или пользовался услугами центрального берлинского отделения связи. Время от времени посылал телеграммы по тем же каналам связи. В большинстве случаев я сам ездил в Берлин, чтобы обеспечить отправку моих сообщений. Другими словами, я совершенно не располагал собственными средствами связи".

Датчанин Кай Мольтке, впоследствии член парламента Дании, входивший тогда в руководство компартии, вспоминая встречи с Зорге, не переставал восхищаться его глубокими знаниями, умением вникнуть в любую проблему, а также организаторским талантом. Московский эмиссар наладил печатание прокламаций, постоянно встречался с рабочими, а также рекомендовал установить контакты с другими партиями, чтобы вывести компартию из изоляции.

За два года Зорге побывал в Дании, Швеции, Норвегии, Великобритании, еще не зная, что его звездный час наступит совсем на другом краю земли. В то же время он, уже как ученый, изучал взаимоотношения коммунистов с социал-демократами и деятельность профсоюзов.

Переход в 1927 году в отдел международных связей был, вероятно, связан с тем, что Рихарду уже приелась мирная спокойная жизнь в Москве, так отличавшаяся от европейской. В апреле этого года по поводу Зорге сообщали из Москвы в Стокгольм шведскому партийному функционеру Освальду: "Ему не сидится и не работается у нас. Он хочет скорее выехать, а мы затрудняемся его послать на самостоятельную работу, ибо опыта практической работы у него почти нет… Выясните следующее: будут ли они возражать, если он поедет в Ваше распоряжение и будет работать под Вашим руководством…"

Насчет отсутствия опыта практической работы — здесь явное преувеличение. Все-таки шесть лет Зорге проработал активистом германской компартии и имел опыт самой разнообразной деятельности, в том числе в сфере обеспечения безопасности.

Но в Стокгольме Зорге Освальда не застал, и о его приезде никто не был информирован. Тогда он сам определил свои задачи, сообщив в Москву: "Я буду здесь работать над следующими вопросами: разделение труда в аппарате ЦК; работа отделов: отдел профсоюзов, агитации и пропаганды… вопрос о руководстве вообще, районы, области, коммуны, работа нескольких функционеров в Стокгольме, подготовка к конференции профсоюзов в конце января, работа в самых важных цехах заводов в Стокгольме и вопрос заводских газет".

Весной 1928 года, во время скандинавской поездки, у Зорге возникли денежные разногласия с Центром. И он писал в Москву с нескрываемым раздражением: "После того, как я узнал, что у вас некоторые удивляются, что я в течение шести недель уже потратил двести долларов, а некоторые удивляются еще больше тому, что я к настоящему времени потратил почти пятьсот, я всем им рекомендую хорошенько посмотреть отчет. Вы можете убедиться, что я указал там лишь деньги, потраченные на билеты и зарплату, а не для телеграмм и прочих нужд, средства на которые, по правилам, я мог бы указать в отчете. Далее, должен сказать, что одно путешествие от Москвы до Осло через Берлин, как и путешествие от Осло до Берлина и обратно… к сожалению, оба путешествия стоили свыше ста долларов. Если в итоге кто-то имеет что-то против моей поездки из Москвы в Осло, то этим людям следовало бы подумать об этом заранее…"

В 1929 году состоялась командировка Зорге в Англию и Ирландию. В Англии он был задержан, но его связи полиция не выявила. Предположительной целью приезда Зорге в Англию была встреча с одним из старших офицеров британской разведывательной организации MI6 и получение от него ценной военной информации. Кристина Герлах, первая жена Зорге, много лет спустя вспоминала, что Рихард встречался тогда с каким-то очень важным агентом. В 1966 году, в ходе расследования советского проникновения в британские разведывательные органы, её даже просили опознать этого человека. Она пробовала сделать это, но после стольких лет смогла отвечать только приблизительно и предположительно.