Рифмы жизни и смерти - [2]

Но потом его заставили вернуть «ланчию» и к тому же наложили гипс на руку, поскольку обнаружилась трещина в кости, и он вновь отправился в Эйлат, но уже с другой девушкой, Люси, которая чуть-чуть — и была бы избрана «королевой моря». И перед тем как уехать, он сказал Рики: «Видишь ли, гогог, я и вправду сожалею, но постарайся понять меня. Ведь Люси, она была до тебя, мы с ней не совсем расстались, мы лишь немного поссорились, и как-то так получилось, что в наших отношениях наступил перерыв, но теперь мы снова вместе, и всё тут, и Люси просила передать тебе, что она совсем на тебя не сердится, ноу хард филингз.[1] Ты еще увидишь, гогог, что пройдет время и ты потихоньку успокоишься, забудешь нашу историю, найдешь себе кого-нибудь, кто будет подходить тебе больше, чем я, поскольку ты действительно достойна самого лучшего, что только может быть. А самое главное, что и у меня, и у тебя, гогог, останется только сладость во рту…»

Греческое блестящее платье Рики в конце концов подарила одной из своих двоюродных сестер, а купальник «микро» засунула глубоко в ящик, под принадлежности для шитья, а потом и вовсе забыла его там. Мужчины не могут иначе, такова их природа, просто они так неудачно устроены — и всё тут. Но, по ее мнению, женщины не намного лучше, и поэтому любовь — это то, что почти всегда, так или иначе, но кончается плохо.

Чарли… Он уже давно не в команде «Бней Иехуда». Теперь у него семья, трое детей. И он владелец завода в Холоне, производящего солнечные бойлеры. Говорят, что он экспортирует свои бойлеры на палестинские территории и на Кипр. А Люси? С ее худыми ногами? Интересно, что с ней произошло в конце концов? И ее тоже Чарли просто выбросил после того, как попользовался? Если бы у меня был ее адрес или телефон и если бы мне хватило мужества, я бы разыскала ее. Выпили бы вдвоем кофе. Поговорили бы. Возможно, мы бы даже стали подругами? Странно, он мне сейчас совершенно безразличен, а она — не совсем. О нем я вообще не думаю, не испытываю к нему даже презрения. А вот о ней я все-таки иногда думаю — может, потому, что теперь она в чем-то стала немного походить на меня. Интересно, ее он тоже называл в постели «гогог»? Так же смеялся и проводил между ее губами — туда-сюда — кончиком носа? Так же не спеша, постепенно, нежно, вместе с нею, ее же рукою открывал тайны ее тела?.. Если бы мне удалось отыскать ее, мы бы, возможно, поговорили об этом и постепенно подружились.

Между девушкой и мужчиной дружба — вещь совершенно невозможная. Если вспыхнула между ними искра, то уже не может быть никакой дружбы. А если нет этой искры, то тогда вообще ничего между ними быть не может. Но между девушками, особенно между теми, кто уже хлебнул мужской жестокости и страдал от этого, тем более между двумя девушками, пострадавшими от одного и того же парня… Может, мне все-таки стоит однажды попытаться и найти эту самую Люси?

За соседним столиком сидят два господина лет пятидесяти, которые никуда не спешат. Тот из них, что выглядит главным, толст, напорист, абсолютно лыс, похож на подручного негодяев из какого-нибудь фильма. Тот, что понезначительнее, кажется подержанным, даже потрепанным, манеры у него вызывающие, лицо его готово мгновенно принять выражение благоговейной почтительности или жалости по отношению к каждому, кто нуждается в том или в другом.

Писатель закурил сигарету и предположил, что это мелкий маклер или торговый агент фирмы, поставляющей фены. Того, кто поважнее, писатель назвал про себя Леоном, а тот, кто пресмыкался перед важничающим, вполне мог носить имя Шломо Хуги. Двое, похоже, беседуют о природе успеха.

«Подручный негодяев» говорит:

— И, кроме того, пока ты в конце концов достигаешь чего-то в жизни, сама жизнь, так или иначе, заканчивается.

Второй господин отвечает:

— Вы правы на все сто процентов, и Боже меня упаси вам перечить, но… Согласитесь, что жить лишь для того, чтобы есть и пить, это не то, что достойно человека… Ведь в любом случае человеку необходима некая степень духовности, или, как это утверждается у нас в иудаизме, ему необходима «дополнительная душа»?..

— Ты, — замечает важный господин холодно, с некоторой даже брезгливостью, — вечно сотрясаешь своими словесами воздух. Да что там воздух… Ты просто витаешь в облаках. Ты сможешь лучше объяснить свою мысль, если вместо всяких словес приведешь, к примеру, случай из жизни.

— Отчего же, можно, почему бы нет? Возьмем, к примеру, Хазама из компании «Исратекс». Овадию Хазама, вы ведь помните его, того, кто два года тому назад сорвал полмиллиона в лото, а после этого развелся, загулял, сменил квартиру, во что только ни вкладывал деньги, ссужал их всем, кто только просил, не требуя гарантий, вступил в нашу партию и захотел, чтобы его избрали главой местной ячейки, жил как король… А в конце концов его свалил рак печени, и он оказался в больнице «Ихилов» в критическом состоянии…

Господин Леон, скривив рот, роняет скучающе:

— Точно. Овадия Хазам. Я был на свадьбе его сына. Случайно получилось так, что я лично довольно хорошо знаю, что́ произошло с Овадией Хазамом. Он сорил деньгами без счета, и на благие дела, и на развлечения. Весь день крутился по городу на голубом «бьюике» с блондинками из России и постоянно искал инвесторов, предпринимателей, деловых партнеров, гарантов, источники финансирования. Бедняга. Но что с того? В нашем случае его следует оставить в стороне: он вовсе не подходящий пример. Рак, голубчик, появляется не от дурных привычек. Рак — сегодня ученые уже точно это установили — появляется от грязи или от нервов.