Рифмы - [3]

Мне всё кажется, Бэб, что ты смотришь меня, как телек. Пока солнце не сядет… Ну, что-то у вас там светит? Блин, увидел бы кто, подумал — больная девка. На тот свет сочиняет, и думает, что ответят…

ОТТУДА:

Отвечаю. Ну мне-то тут ничего не светит. Лишь любовь твоя, когда ты обо мне вспоминаешь. Даже если ты это делаешь в туалете. Кстати, Машка, когда ты там лампочку поменяешь? Здесь всё время — всё тот же день, только очень длинный. Так и ходишь с говном в штанах, да с петлёй на шее. Вот встречался с Эженом — он высох, как балерина. Ну в могилке-то, ясное дело, не хорошеют.

Паренька твоего я видел. Одет недурно. Он же в банке сидит, понятно, там жирно платят. Только ты, когда будешь с ним — обо мне не думай. Тесновато нам будет втроём на одной кровати. Не хотел бы смотреть — смотрю. Такова награда. И под рёбрами режет, как будто бы там живое. Суицидникам, Машка, ни рая тут нет, ни ада. Без конца помираю, а мог бы, мудак, с тобою…

Ты прости, был бухой, тебе розочкой в горло метил. А сейчас так кайфово слушать, как ты там дышишь. Ты живи, как живётся, Машка, не лезь в мой пепел. Ты ж врубаешься, знаю. И кстати — ты классно пишешь.

ДАМА ЧЕРВЕЙ

Дама червей пьет гранатовый сок, развалившись на троне, лениво сосёт виноградную гроздь. На подданных, согнутых в полупоклоне, глядит неохотно, как будто бы сквозь. В жилах её — электрический ток, но если бы этого было достаточно, чтоб быть счастливой. Дама червей несомненно красива, и очень тщеславна. И кольчатый страх, что каждую ночь ей в изящное ухо вползает, мозг пожирает одними словами — будь превосходней, чем можешь. И гложет, и гложет. Бог наградил её ангельским обликом, чёрт подарил ей гнилое нутро. Её сердцевина уже неподвластна чарам поэзии и медицины. Тянут верблюды через пустыню тяжёлый и ласковый шёлк, из которого нежными пальцами дама сошьёт тонкую тунику, чтобы хотя б на мгновение смолк визг паразита. Дама не хочет визитов, не хочет подарков, ей нравятся аплодисменты. Или комменты. И в сгибе округлого локтя, что кусан уже не единожды, дама с отчаяньем чует запах яблочной смерти. Смерти, что так незаметно съедает её изнутри.

АГНЕССА СИЛЬНЕЙ БЕДЫ

За тайной дверью, в темнице леса запрятан сон для моей принцессы. Настоян он на томленьях песен, на тёмных виденьях вод. А мир людей — он давно известен, их мир, как узкое платье, тесен. Ложись скорее, моя Агнесса, ложись же — и сон придёт.

Так пела мама любимой дочке — за гранью дня, под подолом ночи. У тела грела, любила очень, и голос, струясь, ласкал. А под окном поджидал неслышно косматый Дядь, что бедою дышит. Как только мама из спальни вышла — он влез, и дитя украл.

Чтоб громкий крик заглушить, зажал он ладонью страшною, шестипалой Агнессе рот. Ну а мать не знала, под свечкой уселась прясть. Дитя подмышкой держа, бежал он — сквозь лес, не ведавший слова «жалость», бежал, и радостно предвкушал он — понянчу добычу всласть!

Деревья в почве ногами гнили, деревья в воздух рога вонзили, в коре морщинистой сохранили состаренный ужас лиц. Леса не знают о боли судеб, леса стоят, безразличны к людям. Погибнет кто-то — но вечным будет беспечное пенье птиц…

И плюнет солнце на плешь поляны, и Дядь, от света как будто пьяный, приляжет. Лживая тень бурьяна покроет его глаза. Когда его ослабеют пальцы, решит Агнесса — пора спасаться, сквозь злые дебри домой пускаться — иначе никак нельзя.

Сбивая ноги, бежит Агнесса, бежит, не помня себя, из леса, и лес смеётся над нею, тесно смыкая свои ряды. Лишь мама знает — она вернётся. Она вернётся, когда проснётся, и новый день ей в глаза польётся. Агнесса сильней беды.

ЖЕНСКАЯ БИТВА

Ты живучая, как хорёк, ты щекастая, как хомяк, недалёкая, как ларёк. Развалилась ты, ноги врозь, на пути моём — поперёк. Каблуком тебя, да насквозь. И на дырку соль, чтобы боль, и юбчонку вниз, чтобы визг, поцелуй в уста — и с моста.

Я иду на тебя войной. Посмотри, кто идёт со мной. Вот Востока алое око полыхает над головой. Мертвецы на Западе ада достают из земли доспехи. Боевые подруги с Юга побросали свои утехи, и летят амазонки — ветер в их растрёпанных волосах. На суровом Севере звери вековечный взломали лёд. Когти Силы вспороли время. Посмотри, Кто со мной идёт!

Да, я твой беспощадный друг. Да, я твой совершенный враг. Ты попала — замкнулся круг. Я попала. Прострелен флаг. Ну поскалься, позубоскаль. Хочешь знать, как ласкает сталь?..

А за битву — благодарю. И в финале тебе дарю — то, что «хуже не может быть». Я забуду тебя убить. Что подаришь ты мне в ответ? Ты — на куче своих побед? Я уйду, рассекая даль. Ты — останешься «жить». Не жаль.

РЕКА И КАМЕНЬ

Я теку. Одиноко моя река вдоль пустых берегов бежит. Он входил в меня. Он тонул во мне. Он на дне у меня лежит. И от снов его про пьянящий мёд тяжелеет моя вода. Я теку. Теку по ногам его. По губам. Мимо рта. Всегда.

У живой воды не судьба — печаль. Ей собой — мертвеца лечить. Ручейком русалочьих чистых слёз камень сердца его точить. Дивным ивам — плакучие косы вить, и молить молчаливо — встань! Нитям рыбьих стай — плавниками рвать его бархатную гортань.

Почему хлебал ты ладонью то, что не вычерпать и ведром? Почему от моих поцелуев вновь почернело твоё серебро? Почему в моё лоно — песок златой — не воткнулись твои ножи? Неподвижный, нелюбленный, славный мой. Я прошу — не молчи. Скажи!