Риэго - [90]
— Отвечай, Риэго: ты принимаешь предложение?
Напряженное молчание. Риэго разводит руками:
— Что ж, принимаю…
Маленькая барка проскользнула мимо французских передовых судов, блокировавших Кадис, прошла незамеченной Гибралтарский пролив и 17 августа бросила якорь в порту Малаги.
Командующий гарнизоном Малаги генерал Саяс уже вел переговоры о сдаче города французам. Риэго арестовал Саяса и отправил его морем в Кадис. Так же поступил он и с настоятелями четырех мужских монастырей, монахи которых призывали народ к восстанию и к истреблению черных. На женские монастыри он наложил контрибуцию в тысячу реалов с каждой монахини. С города был взыскан налог в два миллиона реалов для покрытия военных расходов.
Прибытие Риэго внушило бодрость тем, кто был сторонником новой Испании, кто хотел защищать ее.
Генерал Риэго обратился с воззванием к солдатам гарнизона Малаги:
«…Боевые друзья! Мы победим наших врагов и будем существовать свободными людьми или же подпадем под их власть и станем влачить нашу жизнь опозоренными, закованными в цепи. Что касается меня, я никогда не перестану быть испанцем и буду неизменно сражаться рядом с испанцами! Вы всегда сможете видеть своего командира, вашего боевого товарища, разделяющим как успехи и славу, так и все лишения мужественных бойцов, выполняющих свой долг. Но я сумею наказать твердой рукою малодушных, трусов, бесчестных — всех, кто будет вредить славе и свободе отечества. Да здравствует конституция и доблестные ее защитники! Да здравствует конституционный король! Ваш боевой товарищ и генерал Рафаэль Риэго».
Риэго задался большой целью: начать из Малаги восстановление армии, дезорганизованной предательством генералов. Батальон за батальоном, полк за полком собрать войско в кулак и создать угрозу в тылу французов, осаждающих Кадис.
О деятельности Риэго в Малаге скоро узнал противник. Чтобы раздавить зарождающийся на юге новый центр сопротивления, французский штаб сформировал сводный франко-испанский корпус в 12 тысяч человек. Одна из дивизий, под командованием абсолютистского генерала Хуана Каро, выступила против Малаги со стороны Ронды. С востока, от Альмерии, двигалась дивизия генерала Боннемена. С юго-запада грозил генерал Ловердо. Враг был в пять раз сильнее конституционалистов.
Снова, как три года тому назад, Риэго пришлось пережить в Малаге тяжелые дни.
Его достигла весть, что 31 августа на фортах Трокадеро, господствующих над Кадисом, поднято французское знамя. Значит, дни Кадиса уже сочтены…
Почти одновременно с этим он узнал о капитуляции Бальестероса. Оттесненный графом Молитором к Гранаде, Бальестерос отправил парламентеров к французам. Ценой признания мадридского регентства он сохранил за собой командование капитулировавшей армией. Генералу было предписано оставаться с его войсками на месте и ждать дальнейших распоряжений штаба герцога Ангулемского.
Кругом царит измена… Конституционная Испания рассыпается в прах! Не безумие ли противиться неизбежному, оставаться в горящем здании, готовом каждую минуту рухнуть и погрести под собой неосторожных?.. Тереса шлет из Гибралтара через верных людей умоляющие письма. Она взывает, просит во имя их любви присоединиться к ней и прекратить ее муки. Одна ночь пути на паруснике — и он будет в кругу родных людей, вне опасности…
Но при одной лишь мысли о бегстве волна протеста поднимается из глубины сердца. Бросить на поругание врагу все, чему отдавал с юных лет свои помыслы и надежды, — свободу Испании?.. Нет, это не для него! Он не уйдет от борьбы, не может уйти! Он выполнит свой долг перед родиной до конца!
Еще не все потеряно. Разве в Каталонии не бьется Мина? А Эмпесинадо и Веласко тревожат захваченные врагом Севилью и Мадрид…
Риэго изменил свой план: он пробьется к расположению капитулировавших войск Бальестероса и призовет их снова взяться за оружие. Может быть, удастся пробудить чувство чести и в доне Франсиско… Во всяком случае, с ним или без него, со всей его армией или только с частью ее — двинуться дальше на северо-восток, в Каталонию, на соединение с Миной!
С 4 тысячами солдат Риэго выступил 3 сентября из Малаги. Немедленно после его ухода генерал Поррас, оставленный комендантом города, начал переговоры с французами и на другой день сдал Малагу генералу Ловердо.
Риэго пошел вдоль берега Средиземного моря на Восток. Но навстречу ему из Мотриля уже спешил Боннемен, Открытым оставался только путь через нагорье Альпухаррас.
Труднодоступными перевалами, обходя пропасти этой суровой сьерры, Рафаэль повел свой отряд на север. Он рассчитывал, перевалив через горный массив, достигнуть Приэго, у которого стояли полки Бальестероса.
Граф Молитор, командовавший французскими силами на юге Испании, приказал генералу Ловердо немедленно оставить Малагу и бросить подчиненные ему войска на преследование Риэго. В то же время Боннемен с пятью батальонами пехоты и тремя кавалерийскими полками должен был попытаться перерезать Риэго дорогу, выдвинувшись к Алькала-ла-Реаль.
Маскируя свое движение маршами и контрмаршами, не прекращая похода и ночью, патриоты в течение нескольких дней ускользали от преследователей и постепенно приближались к лагерю капитулировавших войск.
Ян Жижка по праву считается выдающимся военным талантом в чешской истории. За время своего гетманства Жижка создал постоянно действующую армию – хорошо организованную и обученную. Жижка разработал первый в Западной Европе воинский устав, который четко определял правила поведения воинов в бою, в походе и на отдыхе. Превосходный полководец с железной волей, он был крайне жесток при расправе с врагами. Сохранилось много рассказов о его мрачном характере и суровости, из-за чего он даже некоторое время носил прозвище «Страшный слепец».
Книга посвящена деятельности Николая Коперника (1473–1543), знаменитого астронома, положившего начало современному представлению о системе мира.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.