Ричард III. Последний Плантагенет - [75]

* * *

В зал для аудиенций медленно вошел молодой человек, ничем на первый взгляд не выдающийся и даже неприятный и отталкивающий внешне. Людовику он напоминал менялу или карточного шулера. Неясное раздражение вызывали хитрый и жесткий прищур и привычка поджимать губы.

Хенрих Тьюдор производил отвратительное впечатление. Кроме того, он был почти безроден, несмотря на громкий титул графа Ричмонда. Дальний отпрыск побочной ветви от незаконнорожденного потомка безумных французских королей – правнука Карла VI Безумного и внука его дочери, безумной Екатерины Валуа.

Вдова Генриха V Ланкастера забеременела от своего надзирателя – Оуэна Тьюдора, ставшего из-за этого «сводным братом» слабоумного короля Генриха VI, внуком которого по линии отца и оказался Хенрих Тьюдор. Родословная его матери, Маргариты Бофорт, была еще хуже: она являлась продолжательницей побочной линии Ланкастерской династии – представительницей ветви бастардов.

Таким незаконнорожденным детям королевской крови уступали престол только в самом крайнем случае – если законных наследников не оставалось. Но у Людовика XI на молодого человека имелись свои планы.

Именно это ничтожество он прочил в английские короли. Крови Плантагенетов не нашлось бы в Тьюдоре ни капли, а, значит, спорные территории отошли бы к Франции. К тому же непрезентабельная внешность и откровенно простецкие манеры Хенриха приносили Людовику особенное удовольствие.

Для Ричарда III потерпеть поражение от такого, с позволения сказать, «претендента на престол» будет унизительно вдвойне. Как и для всей Англии – заполучить подобного правителя.

– Что это у вас за отвратительное имя? – резко прикрикнул на вошедшего Людовик. – Тьюдор… Тюдор! Запомните, Тю-до-р. А Хенрих? Нет, это ровным счетом никуда не годится! Вы претендуете на корону Англии и будьте уж так любезны величать себя на английский манер. Генрих Тюдор! И никак иначе.

Отсутствие возражений и сдержанный поклон позволили Людовику понять: тон беседы избран им верно.

– Вот и правильно, – слегка смягчился француз. – Будете и дальше проявлять покорность, станете Генрихом VII Английским.

Людовику порядком понравилось, как при упоминании о короне у Тюдора заблестели глаза.

– Я… я оправдаю ваше доверие, – пылко заверил Генрих. – Как только Глостер будет убит…

– Не разочаровывайте меня, граф, – протянул Людовик XI. – Подсылать к Ричарду наемных убийц совершенно бессмысленно, и вам это известно.

– А как же?.. – бровь Тюдора дернулась, заставив француза неприязненно поморщиться.

Вот только ужимок Глостера ему здесь не хватало! Но нет. Генрих лишь нахмурился. Свел брови над переносицей и подарил королю совершенно непонимающий взгляд исподлобья. И это было хорошо. Если на трон Англии сядет не просто безродный, а еще и глупец, жадный до денег, Франции от того лишь дополнительная выгода.

– Даже увенчайся это предприятие успехом, у Глостера останется великое множество престолонаследников. Побочных детей и племянников общим числом десятка полтора. Одних бастардов у него, по слухам, шестеро. Всех не изведешь.

– Я попытаюсь, – зло сощурился Генрих, и Людовик поверил ему. Отпрыскам младшего Йорка не жить… по крайней мере тем, кого посмел признать сам герцог.

– Это уж как вам будет угодно, – усмехнулся король. – Но Ричарда Глостера надо убить в сражении и посадить на его трон победителя – графа Ричмонда, Генриха Тюдора! – безродный престолонаследник сощурился. Взгляд он не отвел, но на его лице отчетливо проступил страх. Именно это заставило Людовика XI протянуть: – Правда, у вас нет опыта военных действий…

Некоторое время король не без удовольствия наблюдал за метаниями неприкаянной души. Если бы он любил аллегории, то обозначение «крыса в клетке» подошло к Тюдору как нельзя лучше.

– Ричард III непобедим, – выдавил Генрих наконец. – Он выигрывает все сражения. Он непревзойденный рыцарь. Он владеет обеими руками. Он…

«Любит расстраивать чужие планы и не имеет пороков, которыми можно легко манипулировать» – мог бы добавить Людовик, но не стал. Карл Смелый тоже казался непобедимым. А где он теперь? Растерзан в сражении при Нанси.

Преданный одним из своих военачальников, герцог Бургундский остался с немногочисленным войском. Решив выиграть битву малыми силами, он предпринял рискованный рейд: на полном скаку врезался в гущу врагов и тут же по непонятным причинам свалился вместе с конем. Подняться он, естественно, не смог и был заколот копьями окруживших его воинов. Вот так… И с Ричардом будет похоже.

– Но это абсолютно не важно, – ответил он Тюдору. – Глостер будет убит именно в сражении. Его предок, Вильгельм Завоеватель, тоже считался непобедимым, а погиб из-за ничтожной случайности с лошадью, наступившей на раскаленный уголек. На последнем поле битвы Глостера конечно же не найдется ни разведенных костров, ни удачно воткнутых в землю остриев копий. Но они и не понадобятся. С Ричардом III произойдет то же, что и с Карлом Смелым: его лошадь падет, придавив всадника.

Тюдор не стал вдаваться в подробности. Все сказанное он легко принял к сведению, а Людовику поверил безоговорочно. Тем самым лишний раз доказал: король не ошибся в выборе. Когда будущий английский монарх откланялся, француз приказал подать в свои покои легкий ужин и устало прикрыл глаза.