Ричард III - [7]
— Так вот, — вещал Джордж, — Эдуард являлся со всей своей свитой. Люди заполняли дом. Суета, болтовня, одним словом, веселье! Братца и хозяева, кажется, не смущали совершенно. Как приходил, тотчас начинался пир! Аппетит у нашего короля отменный! Ест без устали и говорит без умолку. Денно и нощно о победах рассказывал. Причём одну и ту же историю всегда по-разному.
Стоять у закрытой двери казалось неприличным. В конце концов, он не подслушивал!
Дик поднял руку и толкнул потемневшее дерево, украшенное завитками. В комнате кроме Джорджа обнаружилось двое юношей, примерно того же возраста. Оба они немедленно встали и поклонились вошедшему.
— Ричард Рэтклифф, — представился первый. Темноволосый и коротко остриженный, со строгим спокойным взглядом. — Я приставлен в услужение к вам, мой принц.
— Френсис виконт Ловелл, — кивнул второй и улыбнулся. Столь приветливо, что Дик не мог не ответить тем же.
— Ричард, — Дик слегка замялся, прежде чем произнести титул, — герцог Глостер. Рад знакомству с вами.
Он был уверен: с этими двоими судьба свела его не просто так. Они станут друзьями до самой смерти.
— Нелёгкая ноша, — нахмурился Рэтклифф. — Двое ваших предшественников погибли.
О трудной судьбе герцогов Глостерских слагали легенды. Мало кто из них доживал до старости, а последнего и вовсе казнили, обвинив в измене. Ричард повёл плечом, поискал свободное место и, не найдя его, уселся прямо на шкуру:
— Меня это не пугает. Я не думаю, будто умру своей смертью.
— Дикон у нас суеверен донельзя, — фыркнул Джордж.
— Расскажи лучше, — попросил Ловелл. — Вы ведь прибыли из Бургундии.
— Там... — Ричард поискал нужное слово. — Очень красиво.
Герцогство Бургундское по праву считалось одним из богатейших в Западной Европе. Центр культуры и искусств. При дворе Филиппа III обитали лучшие художники, скульпторы и музыканты. Процветал культ рыцарства и поклонения прекрасной даме. Именно там столь сильно захватила Ричарда легенда о царствовании короля Артура.
— Дикон научился говорить по-фламандски, — вставил Джордж.
— Надо же было понимать, — кивнул Ричард. — И... Герцога не зря прозвали Добрым. Он истый рыцарь и всегда хорошо относился к нам. Именно таким, как он, и должно быть правителю, я уверен в том.
— А как же братец Эдуард? — прищурился Кларенс.
— Он мой сюзерен, и я всегда буду ему верен!
— Герцог Филипп учредил в своём замке настоящую капеллу, представляете? К нему со всего континента едут только бы послушать её, — тотчас вернулся к рассказу Джордж.
— А ещё он основал орден Золотого руна и собрался объявить Крестовый поход!
— О, вот видите! — рассмеялся Кларенс. — Дикон уже готов повторять подвиги Львиного Сердца.
Глостер вздохнул и прикрыл глаза. Он часто злился на брата, но старался избегать ссор. Однако сейчас почти готов был сказать пару грубостей.
— А турниры устраивали? — поспешил прервать внезапно возникшее молчание Ловелл.
— На них съезжался цвет европейского рыцарства! — ответил Джордж так, словно сам являлся одним из прославленных в боях воинов или даже организатором турнира. — Вы же знаете, как это происходит?
— Не со злым умыслом, но во всей любви и дружбе, дабы доставить удовольствие участникам и развлечь прекрасных дам, — процитировал Ловелл.
— Думаю, здесь вам тоже не придётся скучать, — заметил Рэтклифф. — Граф Уорвик требовательный наставник, потому и нас, и вас отправили сюда.
Дик вопросительно приподнял бровь.
— Римское право, латынь, французский, греческий, — принялся перечислять Рэтклифф. — Математика, история, философия, теология. Музыка, танцы, поэзия, кодексы рыцарского поведения и этикета. А кроме этого нам предстоит заниматься борьбой, стрельбой из лука и арбалета, фехтованием и верховой ездой. Охота и шуточные турниры тоже будут.
— Слава богу, — непонятно чему обрадовался Джордж. Ричард подозревал, что из всего перечисленного гот запомнил только про охоту. Брат полагал её истинным и едва ли не единственным занятием, достойным королевской особы.
Глава 5
Дни текли столь быстро, насколько это вообще возможно. Так спокойная с виду, широкая и величественная река подхватывает сухое брёвнышко или неосторожного пловца и несёт. Несёт так, что иной раз и не догонишь.
Поддаваться течению было весело и интересно. Ричарду всегда нравилось изучать новое. В замке герцога Бургундского всё свободное время он посвящал библиотеке. Филипп Добрый это поощрял, но не более. Младших сыновей герцога Йорка он не собирался обучать чему-либо. В отличие от Уорвика. Создатель королей установил подопечным довольно жёсткое расписание. У тех не только на шалости — на разговоры меж собой иной раз не оставалось лишнего часа.
— Эй, — окликнул Ричарда тонкий детский голосок.
Поглощённый мыслями, он не сразу услышал.
— Эй! — повторили снова и гораздо громче.
Дик резко остановился. Висящий на стене факел вспыхнул подозрительно ярко, но юноша не обратил на него внимания. Он обернулся и с удивлением скользнул взглядом по маленькой тонкой девочке в простом светлом платье.
На вид Глостер дал бы ей около пяти или даже четырёх. Очень уж маленькая. Бледное круглое личико. Курносый нос. Чёрные глазища — огромные, чуть ли не на пол-лица. Тёмные волосы, небрежно заплетённые в толстую косу, слегка вились и потому выбивались из причёски. Ими играл солнечный свет, падающий на голову девочки из высокого окна, и казалось, будто лик её окружён золотистым ореолом.
«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания.
Денису исполнилось тринадцать, когда в Москве образовалась Новая Зона, а он потерял родителей в погибающем городе. Даже трех месяцев в эпицентре катастрофы оказалось достаточно, чтобы навсегда изменить ребенка. Если бы не легендарный сталкер Ворон, вывезший мальчика из бывшей столицы, быть ему эмиоником – существом, идеально приспособленным для жизни в периметре, но уже не являющимся человеком. А так, по прошествии пяти лет, Денис – член клана Доверие, способный с одного взгляда распознать свойства артефакта или аномалию, а также чувствовать эмоции окружающих людей.
Зона затаилась внутри периметра, эмионики обосновались в небоскребах Москва-Сити и вот уже три месяца никак не заявляют о себе. Они выжидают. В этом уверены и глава Института Исследований Зоны Шувалов, и Ворон с Денисом. Однако не только странное поведение могущественных хозяев Москвы беспокоит их. Некто целенаправленно прореживает ряды сталкеров, убивая даже тех, кто ходил в периметр лишь единожды. Неизвестные многочисленны, неуловимы и кровожадны. Они не оставляют следов, кроме едва заметных царапин на полу.
Прошло четыре года с тех пор, как в Москве в последний раз видели эмиоников. «Дети Зоны» не выродились, не умерли и не исчезли каким-либо образом, но, кажется, перестали проявлять интерес к людям и жизни за пределами периметра.Так ли обстоят дела на самом деле или обладающие особыми психическими способностями существа, идеально приспособленные для жизни в Зоне, но уже не являющиеся людьми, лишь затаились, чтобы нанести сокрушительный удар и раздвинуть границы Зоны, предстоит выяснить лидерам клана «Спасение» Денису Сторожеву и Игорю Ветрову, легендарному сталкеру по прозвищу Ворон.Дело усугубляется появлением группы «Белых сталкеров» – террористической организации, называющей себя армией Зоны и слугами эмиоников.
Спокойная жизнь в подмосковном поселке изменилась в одночасье с появлением на болоте кровожадной твари. С ней не могут сравниться даже волкодлаки, время от времени пробирающиеся на территорию поселка. Противостоять зову твари не удается никому. Но Тимур, кажется, нашел способ. Взяв с собой двух друзей, он отправляется в Москву, где надеется отыскать помощь.
Благодаря договору, заключенному с эмиониками, ИИЗ далеко продвинулась в области исследования аномалий, однако Москва подбрасывает новые сюрпризы. Происходит неожиданное локальное расширение Зоны на восток, которое с огромным трудом удается подавить объединенными силами людей и эмиоников, и ее угнетение на западе. В периметре возникают «островки» незараженной территории. ИИЗ совместно с ЦАЯ, а также сталкерами Вороном и Денисом пытаются понять их природу и постепенно приходят к выводу, что виной всему не естественные процессы, а чья-то злая воля.
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.