Ричард I Львиное Сердце - [48]

Таким образом, мы приближаемся к главному звену в цепочке мер предосторожности, предпринимаемых Ричардом — его семейной политике. Он не очень опасался, что Иоанн может лишить его английской короны. Главной заботой оставались континентальные владения — он был убежден: если Филипп решится напасть на него, то сделает это в союзе с одним из членов семейства Анжу. Причем выбирать тому приходилось между Иоанном и Артуром. Все мысли Ричарда, вероятно, были заняты этой проблемой, но ни современники, ни историки, видимо, не разглядели всей сложности вставших перед ним задач. Они заключались не только в назначении надежных сенешалей и в мероприятиях военного характера, но, прежде всего, в создании такой политической обстановки, которая бы лишала Филиппа возможности выбора. Мне кажется бесспорной целесообразность определения такого будущего союзника Филиппа, который представлял бы собой меньшее из двух зол. Но напрашивается вопрос, считаем ли мы Ричарда теоретически способным на осуществление этой политики и есть ли надежные доказательства того, что он действительно проводил ее, и в чем могло заключаться это наименьшее из зол.

Всегда неприятно поражало, что он, не назначив наследника, выступил в крестовый поход. Состоявшееся затем в Мессине провозглашение Артура престолонаследником дало повод упрекнуть его не только в упущении, но и в недальновидности. Правда, необходимо представить, к какому маскараду ему пришлось прибегнуть из-за Алисы: ведь его официальная невеста не была его настоящей избранницей, и свадьба с Беренгарией должна была состояться в ближайшее время, — впрочем, важнейшая мера для сохранения порядка престолонаследия, — перед нами уже как fait accompli (свершившийся факт). Так как безопасность Вексена зависела от продолжительности помолвки с Алисой, ему пришлось вести переговоры о заключении брака с другим семейством, в то время, как его официальная помолвка еще не была расторгнута. Эти переговоры были настолько хорошо засекречены, что ни один из летописцев не имел в своем распоряжении информации ни о времени их проведения, ни об их характере. Нам лишь известно, что Ричард перед самым началом крестового похода, в условиях крайнего дефицита времени все же совершил «экскурсию» на крайний юг своего государства, а именно, в графство Бигорр, где приказал повесить одного владельца замка, который ограбил паломников из Сантьяго. За этим следует сообщение о том, что 6 июня 1190 года Ричард был уже в Байонне. Нельзя не заметить, что в это время он находился в непосредственной близости от границы с Наваррой и, вполне возможно, истинная цель его поездки заключалась в завершении переговоров о браке во время встречи с королем Санчо VI. Приезд Беренгарии в качестве невесты к чужому жениху настолько же необычен, как и выступление короля в поход, который мог неизвестно чем закончиться, без назначения наследника престола. Однако между двумя решениями, касающимися семейной политики Ричарда и принятыми в Мессине, — о расторжении помолвки с Алисой и провозглашении Артура наследником — прослеживается определенная связь. Филиппу, пока он находился в Сицилии, нелегко было бы разжечь войну в Нормандии, а также войти в сговор и переманить на свою сторону английского престолонаследника.

И для Ричарда, очевидно, было крайне важно помешать Филиппу, пока тот еще находился недалеко от Франции, найти себе союзника в борьбе против него. Так, не торопясь с провозглашением наследника, можно было выиграть время. Выбор, павший на Артура и чреватый серьезными последствиями, был сделан, когда велись мирные переговоры с королем Танкредом после взятия Мессины, и нашел свое отражение лишь в приложении к имени племянника, которому предстояло жениться на дочери сицилийского короля. В письме, содержание которого передает Говден, не указывая на дату его написания, Ричард информирует Танкреда о результатах переговоров с его представителями. При этом в письме есть упоминание об «Arturum egregium ducem Britanniae, carissimum nepotem nostrum et haeredem, si forte sine prole nos obire contigerit»[54]. Об этом же идет речь и в его письме к папе Клементию, датированном 11 ноября 1190 года. То, о чем здесь говорилось как о само собой разумеющемся, а именно, о праве Артура на престолонаследие, было довольно спорным в правовом отношении, а с прагматической точки зрения — и вовсе абсурдным. Как можно было отдать предпочтение ребенку, которому было всего три с половиной года и которого французский король тотчас же постарался бы взять под опеку, как это уже случалось в прошлом, а не двадцатилетнему Иоанну? Никто не был готов увидеть в ребенке нелюбимого Готфрида и враждебной Констанции наследника королевства, и меньше всех Иоанн. Ведь именно его, а не Артура, который ни до того, ни после не чувствовал по отношению к себе заботу дяди, Ричард незадолго перед этим щедро одарил, так что летописцы и историки опять сделали из этого несколько поспешные выводы о его особенной любви к Иоанну. Когда Ричард в декабре 1189 года покинул Англию, во владении его брата находилось шесть графств, независимых в финансовом и правовом отношении, что затрудняло Лоншану осуществлять контроль над королевством. Во Франции же, напротив, у него было только маленькое, расположенное в центре Нормандии, графство Мортен, которому он и был обязан своим графским титулом. Французская граница была далеко. Его владения в Англии точно так же находились внутри государства, вдали от возможного места вторжения, в юго-восточном Кенте, и далеко от шотландской границы. Коль скоро Иоанна нельзя было интернировать — такая мера предосторожности была бы вопиющей несправедливостью по отношению к нему — то ему нужно было предоставить поле деятельности и определить сферу влияния. И Ричард был весьма далек от того, чтобы слепо ему доверять: замки, расположенные во владениях Иоанна, он сделал своими опорными пунктами, а тот должен был поклясться не посещать Англию в течение трех лет — именно столько Ричард предполагал находиться вдали от своего государства, как впоследствии и оказалось. Но весной 1191 года на семейном совете в Нормандии по ходатайству матери это условие, как известно, было отменено. При этом, вероятно, исходили из следующего соображения: если запретить Иоанну посещение Англии, то единственным местом его пребывания станет Франция, а это было весьма нежелательно. Должно быть, за него поручилась Элеонора, и ей действительно, некоторое время удавалось держать его в узде. Так у верховного юстициария Лоншана и его преемника появилась новая и весьма обременительна» обязанность, с которой необходимо было справляться. Таким образом, готовясь к крестовому походу, Ричард обстоятельно занимался Иоанном и, возможно, постепенно пришел к окончательному решению.