Ричард Длинные Руки — воин Господа - [17]

Голову задрать не удавалось, но я видел, что тучи стали еще плотнее, иначе солнечный свет отогнал бы демонов от тропки. Деревья впереди чуточку раздвинулись. Беольдр оглянулся, мы встретились глазами, он чуть наклонил огромную железную башню. Мы уже видели, где нападут…

…и встретили холодной сталью. От страха в моей голове крутились только слова, которые я сам себе твердил всю дорогу: двигаться как можно быстрее! Как можно быстрее… еще быстрее…

Демоны набрасывались молча, мы так же молча, сберегая дыхание, рубились, держа коней рядом и не давая вклиниться между нами. Я чувствовал себя, как на бойне, ибо лезвие меча рассекало не бурдюки, наполненные гноем, как я представлял, а могучие тела из костей и мяса. Кровь хлещет темная, но это в полумраке, а так явно красная, а из разрубленных туш торчат белые, явно дворянские кости…

Меня толкали, пытались сшибить с коня, хватали за ноги, повисали на плечах, руках, но удивительное лезвие рассекало их с такой легкостью, словно тела состояли из окрашенного красным снега. Гигантские такие снежки, а меч у меня… раскаленный, что ли…

Я задыхался от усталости, пот заливал глаза. Внезапно демоны отступили, попятились, скрылись за деревьями. Беольдр с усилием поднял меч и ткнул в спину убегающей твари. Она вздрогнула всем телом, красиво вскинула лапы в безмолвном укоре на предательский удар, рухнула вниз мордой, едва не утащив с собой Беольдра.

Он ругнулся, голос дрожит, медленно повернул голову в мою сторону. Сквозь прорезь забрала я увидел измученные глаза, как и у меня, залитые потом.

– Хорошо, – выдавил он. – Хорошо, парень… Теперь верю, что не зря навязался на мою голову.

– Они за деревьями, – предостерег я.

– Не нападут, – ответил он сиплым усталым голосом. – Мы перебили почти всех… Это так, ошметки…

Кони с грузом дрожали, но не убегали, хотя я повод, понятно, выпустил сразу. Окровавленные трупы тварей лежат по обе стороны тропки, а также спереди и сзади. И не просто отдельные трупы, их навалено кучами, словно намеревались остановить своими телами вторжение. Цокот копыт сменился хлюпаньем, кони по щиколотку шли по крови, та не успевала всасываться под корни деревьев. Стволы стали темно-красными, даже с нижних веток срывались тяжелые пурпурные капли.

– Хорошо бы, – ответил я. – Мне совсем не хочется драться.

Он усмехнулся в ответ на неожиданное признание. Явно ожидал, что распущу павлиний хвост и буду хвастаться, что вот прямо сейчас готов перебить всех демонов на свете.

– Мне тоже. Поверишь, чуть ли не впервые…

Он заставил коня переступить через трупы, мой последовал без всяких колебаний. Кровь медленно стекает по доспехам Беольдра, они снова тускло блестят, но все равно придется выковыривать застывшие сгустки из сочленений, иначе с невероятной скоростью разведутся не только мухи, но и черви. Да и самим доспехам мелкий ремонт не помешает, кое-где погнуто, процарапано почти насквозь, даже разрублено, хотя ума не приложу, чем…

Когда на расширении дороги я поехал рядом с ним, он сказал, не поворачивая головы:

– Что у тебя за меч, парень?

– Да так, – ответил я независимо. – Вбил одного по ноздри в землю… а меч забрал.

Он повернул голову, я снова увидел строгие глаза.

– Так просто?

– Почему нет? – удивился я. – Я что, не орел?

– Орел, – согласился он. – Но твой меч рассекал демона от макушки и до пояса, даже когда ты бил без замаха… Это уже не ты, а твой меч.

– Хороший меч, – согласился я. – Говорят, его ковали гномы. Кстати, такой же точно у брата этого… которого я по ноздри. Даже еще лучше! По крайней мере, рукоять в золоте, а у этого – простая. Теперь этот братец везде меня ищет. Горит, значит, огнем братской мести.

Он спросил заинтересованно:

– Такой же у брата? Интересно. Как зовут, говоришь, брата?

– Улаф, – ответил я злорадно.

Даже сквозь узкую щель в забрале я видел, как глаза Беольдра расширились, а сам он чуть вздрогнул и отшатнулся. Мы некоторое время ехали молча, потом Беольдр переспросил:

– А как звали этого… которого ты по ноздри? Ты в самом деле… ну, по ноздри…

Я вспомнил, с какой высоты падал сраженный, да еще в его тяжелых доспехах, как воочию увидел яму, выбитую его телом, ответил:

– Да нет, это ж так говорится…

– Я так и думал, – выдохнул Беольдр.

– …на самом деле я вбил его глубже, – закончил я. – Но меч у него выпал, к счастью. Не пришлось лезть в яму. Как зовут, не спрашивал. У меня ж голова моя, а не конячья? Я вон и демонов не спрашивал…

Он покачал головой, ничего не сказал в укор, что, мол, рыцари так не поступают, они обязательно дознаются про герб и титулы, а сраженный мною был рыцарем, хоть и перешедшим на сторону Тьмы, смолчал, ехал молча, хотя я не раз ловил на себе взгляд его задумчивых глаз.

– И все-таки, – произнес он внезапно, возвращаясь к своим мыслям, – как бы они ни клялись верности Хаосу… но даже для того чтобы творить Хаос, они сперва вводят Порядок. Закон. Власть!.. Даже там, где их никогда не было.

– Вы о чем, ваша милость? – спросил я.

– Демоны, – ответил он, – как и прочая нечисть, никогда не охотились стаями…

– Ага, – сказал я понимающе, – как кошки.

Он взглянул остро, наконец понял, о чем я, кивнул.