Ричард Длинные Руки — штатгалтер - [60]

Бракиель спросил неуверенно:

– А разве не это небесное воинство обязано покровительствовать человеку?

– Господь будет судить по действиям, – подчеркнул я, – а не по декларациям. У вас есть шанс вырвать из рук небесников благородный титул защитника людей и показать Господу, кто заботится о людях на самом деле! А кто как бы не.

Агиросион сказал быстро:

– Меня смертный уже убедил.

– И меня, – произнес Бракиель.

Дума хлопнул ладонью по столу.

– Согласен. Предложение смертного принимается. Мы втроем и отправимся на переговоры.

Бракиель сказал нерешительно:

– Может быть, Вельзевул тоже… Он старше всех! Его голос громче.

Агиросион отрезал:

– Нет. Вельзевул ясно дал понять, что он для переговоров не годится. Один его вид будет раздражать Михаила и его воинство.

– А мы?

– Мы трое делали для людей больше, – отрубил Агиросион, – чем все архангелы!.. Я убивал первенцев и все еще убиваю по прямому велению Творца!.. Ты, Дума, держишь ад в том порядке, как и наказал Создатель. Бракиель учил людей по звездам и луне вычислять, когда пахать землю, когда сеять, а когда ждать засуху, разве это им не пошло на пользу?..

Дума пробормотал:

– Но ему поставили в вину, что он все-таки ослушался и сошел с небес к людям.

Я сказал быстро:

– Простите, что влезаю, но было ли это поставлено в вину Творцом или Его слугами?

Дума посмотрел на меня исподлобья.

– О чем ты, смертный?

– Михаил, – сказал я, – и остальные архангелы, могли перестараться в служении Создателю. Он еще не успел отдать приказ, а они уже бросились его выполнять! А вдруг Творец хотел всего лишь слегка пожурить вас? Или объяснить, почему Он так делает?.. Нет, это осталось несказанным, так как вспыхнула ваша кровавая бойня, от которой содрогалось все Мироздание, пылали небеса и горы, а когда все кончилось, ни одного убитого, а вас оттеснили в это мрачное ущелье, из которого заделали выходы наверх.

Дума смотрел на меня с открытым ртом, Агиросион скривился.

– Теперь уже не узнать, а назад дороги нет.

– Об этом надо помнить, – сказал я настойчиво.

– И что это нам даст?

– Чувство правоты, – твердо сказал я. – Это важно! Когда прав, стоишь на своем до конца. Когда оппонент видит, что понимаешь свою неправоту, он жмет сильнее.

Агиросион покачал головой.

– Возможно, Творец и хотел, чтобы нас сбросили в это ущелье.

– Возможно, – согласился я. – Но, возможно, его слуги перестарались в своем безмерном усердии! Ваше чувство правоты в том, что вас вытеснили и низвергли без суда и следствия! Незаконно. Но предстань вы все, они и вы, правые и левые, перед Создателем, решение могло быть совершенно иным, ибо неисповедимы пути Всевышнего. Он знает и видит пока что дальше нас!

Бракиель нервно дернулся, среагировав на мое кощунственное «пока что», но я уверен, Господь как раз и создавал человека для того, чтобы тот быстро и даже стремительно развивался, стараясь догнать Его во всем, ибо сотворен по образу и подобию.

Агиросион поднялся.

– Я сейчас же пошлю серого ангела с предложением встречи. Если Михаил согласится, мы… обсудим проблему, которую отыскал для нас смертный.

– Михаил не придет, – сказал Бракиель.

– Почему?

– Ранг, – сказал он с тоской. – Ему равны только сам Люцифер и Вельзевул, а их не будет.

Я сказал быстро:

– Не это важно! Лишь бы пришли оттуда! Михаил или не Михаил. Нам важнее всего, чтоб тайное стало явным. Чтобы там наверху узнали.

– Думаешь, – сказал Агиросион, – не знают?

– Уверен, – отрезал я. – Но если даже знают, то делают вид, что не знают. Если же мы заявим вслух и громко, что какая-то группа светлых ангелов тайком от всех начинает саботировать…

Агиросион прервал с тоской:

– Какой здесь саботаж… Они лишь ускоряют то, что замыслил Творец.

– А кто им разрешил? – спросил я зло. – Вы что-то недопонимаете, лорды. Представьте себе, что в прошлый раз, когда Господь решил перетопить человечество, они бы тоже забежали вперед? И вызвали бы потоп не через сто тридцать лет, как объявил Творец, а через неделю?.. Никакой ковчег бы не смастерили!

Бракиель смотрел на меня с надеждой.

– Полагаешь…

– Уверен, – отрезал я твердо.

Агиросион посмотрел на Думу и Бракиеля.

– Вы готовы?

– Давайте не тянуть, – предложил я. – Я возвращаюсь к себе, а когда договоритесь о встрече, только свистните.

Агиросион буркнул:

– А ты зачем? Будут говорить светлые с темными. А ты всего лишь человек.

– Я не всего лишь, – отрезал я. – Ты забыл, кому Создатель отдал эту землю?

Бракиель сказал быстро:

– Агиросион, он прав. Светлые помогают преступникам бежать из ада и натравливают их на людей!.. Я говорю не потому, что сочувствую людям, хотя сочувствую, а потому что все дело в людях!

– Мы можем все решить и без них, – отрезал Агиросион.

Я поднялся.

– Не можете. Но если не понимаете такой простой вещи… поступайте как хотите. Прощайте.

Я отошел, взял в руки меч Вельзевула, сосредоточился. Передо мной появилось светлое пятно, сперва просто белесый туман, затем я различил край своего стола в кабинете, тусклую свечу в двурогом светильнике.

Бракиель вскрикнул:

– Как он это делает?

– Он за это пла…

Я не услышал, что сказал Агиросион, окно осталось за спиной и тут же исчезло. Сердце не колотится, а мощно и сильно бухает с надрывом, будто усталый до немогу кузнец через силу поднимает тяжелый молот.