Риббентроп. Дипломат от фюрера - [139]

.

В отличие от Риббентропа, Гитлер пренебрежительно относился к арабам (семиты!), поэтому муфтий перебрался в Рим и стал соперничать с оставшимся в Германии Гайлани. Признанный главой иракского правительства в изгнании, тот в 1942 году заключил договор о союзе с Италией (31 марта) и Германией (14 мая). Немцы использовали добровольческий «Арабский легион» против англичан и поддерживали национальную оппозицию в Египте, поэтому после войны лидеры освободительного движения Гамаль Абдель Насер и Анвар Садат привлекли на свою сторону немало немецких эмигрантов. Гробба до 1955 года находился в СССР, где его обстоятельно допрашивали, как и других захваченных в плен фигурантов несостоявшейся «немецко-арабской весны»^{46}.

Еще одним гостем с Востока стал бывший председатель Индийского национального конгресса, лидер радикального крыла партии Субхас Чандра Бос, известный как нетаджи (вождь). В первый приезд в Европу в 1933 году он безуспешно пытался вступить в контакт с нацистами, зато Муссолини проявил к нему внимание и симпатию. Годом позже он познакомился с Карлом Хаусхофером. Англичане предпочитали держать Боса за решеткой, поэтому в январе 1941 года он бежал из Индии в Афганистан с целью добраться до Берлина. 9 февраля Вёрман поручил Шуленбургу обеспечить его проезд через советскую территорию. После долгих переговоров секретарь германской миссии в Кабуле Э. Шмидт получил 15 марта в советском полпредстве въездную визу для итальянца Орландо Маццотта. Знал ли советник Виктор Козлов (полпред Константин Михайлов знал), что это — тот самый Бос, о скором приезде которого в Германию для ведения антибританской пропаганды ему в тот же день рассказывал Шмидт? «Документы внешней политики», публикуя запись их беседы, не сообщают, что «Мазетта» (так в документе) и Бос — одно и то же лицо^{47}.

Нетаджи приехал в Берлин 2 апреля и на следующий день встретился с Вёрманом, сразу поставив вопрос о создании «правительства Свободной Индии в изгнании». Немцы рассчитывали использовать Боса в основном для радиопропаганды, но составленный им 9 апреля «План сотрудничества между странами Оси и Индией» предполагал признание правительства и подготовку военной операции с использованием территории Афганистана и пуштунских племен. Прочитав план, Риббентроп 29 апреля принял Боса и задал ему ряд конкретных вопросов. Гость отвечал четко и содержательно. «Время для большого массового движения в Индии психологически созрело», дух англичан в упадке после поражений в Европе, но индийцы разобщены, что явилось следствием политики разжигания национальных и религиозных противоречий, примиренчества Ганди и компрадорской позиции знати; они не имеют оружия, хотя офицерство настроено патриотически и не верит в победу Англии. Пропаганда воспитала в них отрицательное отношение к фашизму и национал-социализму, поэтому англичане считаются меньшим злом. Рейхсминистр заявил, что в «новой Европе» Англии не будет места и что ее единственной надеждой являются США, и выразил готовность помогать индийцам.

Воодушевленный Бос 3 мая подал новую записку о необходимости декларации независимости Индии и ее поддержке странами «оси», на что Гитлер в принципе согласился, будучи настроен более решительно, чем чиновники МИДа. 20 мая нетаджи подготовил «Детальный план работы», предусматривавший координацию действий с режимом Гайлани в Ираке и пуштунскими племенами. Трудно сказать, каковы были шансы на успех, если бы фюрер вовремя подписал директиву ОКВ, которую сам же велел подготовить, и разрешил обнародовать декларацию, но он не сделал этого. Обращение к итальянцам в конце мая ухудшило положение: помощи Бос не дождался, но стал дополнительным источником трений между Риббентропом и Чиано.

После нападения Германии на СССР общественное мнение Индии качнулось в сторону англо-американо-советской коалиции, о чем Бос 17 июля говорил Вёрману, призывая действовать и критикуя политику Берлина. 15 августа он писал Риббентропу: «Выдающиеся люди, посвятившие всю жизнь борьбе с Англией… подпали под воздействие пропаганды и считают, что если нельзя добиться свободы Индии при помощи „оси“, лучше заключить мир с Англией на максимально благоприятных условиях… Мы не можем надеяться привести Индию на сторону „оси“, если ее державы прежде не обнародуют свой курс в отношении Индии». Пересылая письмо шефу, Вёрман посоветовал обнадежить автора, но выждать подходящий момент для декларации. 6 сентября Гитлер снова отложил ее, опасаясь спровоцировать британское вторжение в Афганистан. Вспомнили о Босе только в ноябре, когда в Берлине объявились Гайлани и муфтий. Он торжественно открыл Центр Свободная Индия и вышел в эфир на волнах одноименного радио. Англо-американская пресса сразу назвала его «квислингом» (фамилия успела стать нарицательной). Бос забеспокоился, что это оттолкнет от него сторонников в Индии.

Рейхсминистр и нетаджи снова встретились 29 ноября. Бос высоко оценил шансы «оси» на победу, подкрепленные антибританскими настроениями на Ближнем и Среднем Востоке. Риббентроп ответил, что условием успеха любого освободительного движения в регионе является разгром Англии, лишь после которого следует строить планы на будущее. Декларацию можно обнародовать, когда немцы займут Суэцкий канал или Кавказ… Реальной помощи от МИДа Бос не получил: Риббентроп не ответил на большинство его писем, хотя напоминал Гитлеру о желательности просимой декларации. Зато он был вознагражден встречей с фюрером 27 мая 1942 года (накануне — с Риббентропом), когда уже решил вернуться в охваченную войной Азию, сделав ставку на японцев. Четвертая и последняя встреча Риббентропа с Босом состоялась 14 октября 1942 года на его торжественных проводах в дальний путь