Резиновое солнышко, пластмассовые тучки - [17]
Но из кабинки вышла не Ведьма, а Юлина одноклассница Ира Маховская. Секунд двадцать они смотрели друг на друга через треснутое зеркало. Ира, или, как ее называли, Маха, была глупой агрессивной блядью, склонной к мелированию, полноте и узкой облегающей одежде. Последние две склонности, вероятно, доставляли Махе кучу проблем — попробуйте-ка запихнуть несколько килограмм целлюлитной биомассы в джинсики, которые помещаются в пачке из-под сигарет! Как Махе удавалось такое чудо — Юля не знала. Оставалась также загадкой, как ее джинсы выдерживали такое надругательство над легкой промышленностью.
— Опа-а-аньки… — протянула Маха, ошалело лупая покрасневшими глазками, — кого я вижу… Соплежуйка!.. Ну привет, привет…
Юля резко обернулась.
— Слышь, ты, корова, — сказала она спокойно, — я тебя, по-моему, уже предупреждала… У тебя, конечно, жира больше, чем мозгов, но и до тебя должно бы уже дойти…
— Соплежуйка, тебе говорили, что ты похожа на гладильную доску?
— А тебе говорили, что ты похожа на кольцевой автобус?
— Соплежуйка, ты ж плоская! Посмотри на себя!
— Маха, с твоей точки зрения «плоская» — это когда грудь не теряется в жировых складках. В этих джинсах ты похожа на холодец в целлофановом пакете. Дотронешься до тебя — ты идешь волнами.
— Заляпай пасть, уродина! — заорала Маха. — Мало тебя пиздили?!!
— Кстати, — невозмутимо продолжала Юля. — Артур мне говорил, что у него на тебя не стоит. А он совсем не импотент, поверь мне на слово.
— Я тебя урою! — заревела Маха, но не сдвинулась с места. Все-таки она была одна.
— Хочешь, подарю тебе вибратор? Размером с огнетушитель. От первых же фрикций ты растечешься по всему дому.
— Соплежуйка, не дай бог увижу тебя с Артуром — все зубы повыбиваю. Нечем будет сопли жевать. Ты меня поняла?
— Маха, это ты не понимаешь. На такой кусок сала, как ты, у нормальных пацанов просто не встает. На фиг ты покрасилась? Ты думаешь, это тебе поможет? На тебя даже Сиська не поведется!..
В какой-то момент (когда именно — Юля не заметила) они обе начали орать, совершенно не слушая друг дружку. Она не понимала, что орет ей Маха; более того: она перестала понимать, что она сама орет. У нее было лишь одно желание: растоптать, унизить, раздавить, уничтожить этот обесцвеченный перекисью и втиснутый в дорогие шмотки кусок мяса.
Потом Маха бросилась на нее. Маха была крупнее (хоть и не намного — все-таки Юля преувеличивала полноту соперницы) и дралась как мальчишка: кулаками. У Юли же был один существенный плюс: кожаные ботинки со свинцом в носках, сшитые под заказ специально для нее. Последний папин подарок.
Все произошло мгновенно и незаметно — как обычно. Юля, пытаясь восстановить дыхание, стояла у стены, все еще сжимая кулаки. Краем глаза Юля заметила у своего двойника в зеркале ссадину над бровью. В глазах, словно по инерции, мелькали Махины кулаки, хотя Маха уже давно пятилась к двери, сильно при этом хромая. В ушах застыл резкий кошачий визг.
— Тебе пиздец, — пообещала на прощанье Маха и выскочила из туалета.
Хорошо, что я не захватила одну из своих игрушек, устало подумала Юля, опираясь о стену. Было бы сложно удержаться. Трудно быть рассудительной, когда у тебя в рюкзаке пистолет Макарова.
Она отчетливо увидела, как это было бы: Маха падает с дыркой во лбу, ударяясь головой о серую кафельную стену. Из ее головы брызжет тоненький кровавый гейзер. Юля переступает через тело. Все глупые законы, заставлявшие это тело куда-то бежать, чем-то заниматься и на что-то претендовать разом прекращают свое действие. Маха впервые становиться тем, чем она всегда являлась — куском мяса.
Убийство наполняло Юлю трепетом. Есть человек — и есть горы духовного хлама. Есть личность, которую он считает бесценной, есть проблемы — для него неразрешимые, есть высочайшие помыслы, есть драгоценнейшее эго, есть надежды, есть стремления, есть концепции, есть желания, иногда даже есть мысли. Все это свято. Все это нужно. Все это бесценно. И вот кто-то думает, что выполняет назначенную судьбой работу; кто-то — что некий Бог следит за его грехами; кто-то считает, что призван чем-то там управлять и без него оно не управится. Но тут появляется Юля — девушка со странными мыслями и еще более странными капризами. И что главное: девушка с пистолетом Макарова. И выясняется, что человеческая личность действительно бесценна. Она ничего не стоит. У нее нет цены. Расщедрившись, можно заплатить за нее девятью граммами свинца; это даже дешевле, чем бесплатно. И где теперь все те желания и комплексы, где Бог-покровитель, судьба и космический разум? Остается лишь мясо.
Юля поднялась на третий этаж и без стука вошла в кабинет географии. На пороге она чуть не столкнулась с выходящей из класса Ведьмой — не поленилась таки, сука, прийти и проверить.
— На урок иду, Нина Васильевна, — сообщила Юля.
Ведьма ничего не ответила. Черные глаза, словно фары, обдали Юлю волной дальнего света, яркие губы надменно подпрыгнули к переносице, а горилловые ноздри слегка затрепетали. Ведьма хмыкнула и прошла мимо.
География шла полным ходом уже пятнадцать минут. Когда Ведьма пропала, Юля заметила, что к ней обернулись все тридцать голов. В конце желтых рядов парт, словно католический священник перед паствой, стоял Прець — маленький, рыжий, усатый и всегда веселый учитель географии в коричневом костюмчике с заплатами на локтях. Прець — это фамилия географа и это еще не самое в нем смешное.
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.