Режим бога - [10]

Именно такой Андрею всегда вспоминается Любовь Соколова, двадцатипятилетняя девушка – инвалид. И именно с ней теперь ассоциируются и близлежащая к работе станция метро и весь тартарский метрополитен в целом. Уж слишком страшным и запоминающимся получилось знакомство Соколовой и Андрея.

После встречи с загадочным стариком к ней и направился. Странные предсказания пожилого мужчины посеяли необъяснимую тревогу, окончательно развеявшую усталость после ночного дежурства. Эскалатор метро медленно спускал в подземелье Тартарска. Станция «Городская больница» – узкая и многолюдная. На исшарканном тысячами ног перроне уже давно не найдешь и пятнышка после трагедии многолетней давности. Фролов часто ловил себя на мысли, что его сознание, как этот исшарканный пол, давно воспринимает происшедшее как данность, ни видя в нем ни альтернативы, ни трагедии. Он работает хирургом, женат на Вере, у него есть знакомая Люба Соколова, девушка, которую ни дня не знал «другой». Это очерствение ему не нравилось, но деваться было некуда. С момента трагедии прошло три с половиной года.

Статус Соколовой даже для себя самого Фролов определить не мог. Ближе всего подходило слово «друг», но дружба зародилась не на классических социальных основах. Иногда Андрею казалось, что Люба его любовница, уж слишком часто он ее вспоминал и проявлял знаки внимания. Однако это тоже было очень сомнительно. Какая любовница, если он ее даже не целовал, не говоря о более личном? Любовь Соколова возникла чем-то инородным в стройной жизни обычного молодого хирурга, и в этом как раз и заключалась ее привлекательность. Не будь инвалидом, а обычной здоровой девушкой из толпы, они, с огромной вероятностью, даже не были бы знакомы, не говоря уже про дружбу или что-то выходящее за ее пределы. Это напоминало о той огромной силе, которой обладают обстоятельства в нашей жизни, построенной на причинах и следствиях. И все же было непонятным, почему эти обстоятельства настолько затуманивают наш взор, превращая в марионеток событий, ведь любой человек каждый день вступает с обстоятельствами в неравный бой, чтобы победить их и увидеть ту самую, скрытую за их пеленой, суть.

Двери поезда закрылись. До остановки, где жила Соколова, примерно двадцать минут езды. Час-пик давно миновал. Вагон полупустой. Фролов присел. В первый месяц после трагедии он часто прокручивал события, пытаясь понять, что было сделано не так. Позже пришло понимание, что надо было не кидаться вытаскивать девушку, а просто заблокировать двери поезда ногой, крикнув пассажирам, чтобы сорвали стоп-кран. Но все было слишком неожиданно, вырывалось за пределы обыденности сотен подобных поездок в метро, чтобы безошибочно принимать решения. Андрей делал, что первое пришло в голову, и ему удалось спасти жизнь, пусть и не получилось избежать трагедии.

Три с половиной года назад апрельским утром Фролов ехал на работу в метро и вышел из вагона одним из последних. Ничего не обещало нарушить сакраментальность начала очередного рабочего дня, похожего на другие, и состоящего из автоматически пробегающих последовательностей. Освобождая пространство вокруг, поток людей устремился на поверхность. Фролов не опаздывал, и лезть в самую гущу ему не хотелось. Заминка длилась секунд десять. В этот момент ожидавшие поезда почти полностью освободили перрон, рассаживаясь внутри. Взгляд Андрея упал на девушку. Похоже, ей было плохо. Ее шатало. В какой-то момент ноги подкосились, она оступилась и упала между вагонами под колеса поезда. Поезд обещал тронуться с секунды на секунду.

Фролов подбежал к краю перрона и, упав на живот, сунул руку между вагонами.

– Руку давай!!! – заорал он как можно громче, чтобы привезти девушку в чувство.

От падения девушка, вроде как, стала приходить в себя. Она открыла глаза, подняла голову и с ужасом поняла свое положение. Ее рука судорожно потянулась вверх, она пыталась сгруппироваться, чтобы без помех вылезти обратно. Это оказалось не так просто. Наконец-то ее ладонь соединилась с ладонью спасителя, он дернул, но дело не поправилось. Больно ударившись плечом, девушка осталась на месте. Чтобы ее вытащили в узкий проем, надо было встать на четвереньки, просунув ноги вглубь под вагоны. Сменив позу, не отпуская спасительной руки, она была уже готова спасти свою жизнь, но в этот момент поезд тронулся. Фролов дернул руку. Девичье лицо исказила гримаса боли, крик разнесся по замкнутому пространству станции. Несчастная девочка была вытащена и спасена. Сначала Андрею показалось, что от резкого рывка он просто растянул или вывихнул ей руку, но потом его взор застыл и утоп словно в черном озере, растекающемуся по каменной пустыне из лопнувшего нефтепровода. Черная жидкость, пульсирующими брызгами, выбрасывалась наружу, напоминая о реликтовых лесах древности, которыми когда-то была. Было совершенно непонятно, как могучие заросли, скрывающие собой гигантов – динозавров, обогащающие планету кислородом, дающие жизнь миллионам обитателей, теперь сконцентрировались в этой черной пахучей жидкости. Казалось, вместе с ней из глубин планеты забрали и жизнь, которая теперь бездарно разливается на мертвой серой поверхности…