Режим бога-3 - [21]
- Ты НИКОГДА не вступишь в ВЛКСМ! Таким личностям в комсомоле не место! Я сказал выйди вон с Бюро райкома, здесь имеют право быть только комсомольцы!
Я повернулся к председательствующему:
- Он что, сумасшедший с манией величия, который решает за весь ВЛКСМ, кто будет в его составе, а кто "никогда"?!
Внутренние тормоза у меня уже начинали постепенно ослабевать и сейчас главная задача была не сорваться в "штопор".
Председательствующий встал и сделал успокаивающий жест руками:
- Во-первый, я призываю всех успокоится!
Я хмыкнул:
- А здесь все спокойны, кроме этого истеричного господина...
Председательствующий, видимо, первый секретарь райкома, нахмурился:
- ТОВАРИЩ Мякусин - второй секретарь Василиостровского райкома комсомола, а не "господин"!
- А мы этому... молодому человеку, тут видимо все не товарищи! - взяв себя в руки, с потугой на ехидство, отреагировал Мякусин, плюхнувшийся обратно на стул.
Я тоже уже успокоился и просто принялся развлекаться:
- Странно... Товарищи не ведут себя с другими, как баре с холопами... Не оскорбляют людей, не угрожают им, не страдают манией величия и не демонстрируют презрения принципам социалистического общежития...
Я прислонился спиной к стенке и сейчас просто загибал пальцы, по ходу перечисления "прегрешений" товарища Мякусина:
- Я вот со многими товарищами общался, и с товарищем Романовым, и с товарищем Брежневым и никто из них мне ни разу не нахамил, не угрожал и не оскорблял...
Лица членов бюро райкома вытянулись. Впрочем, лица моих одноклассников, и так пребывающих в полном ауте от происходящего, вытянулись еще больше. А вот председательствующий быстро перегнулся через стол и, буквально, выдрал из-под локтя девушки, которая вела заседание, лист протокола и уставился в него.
- В связи с этим, у меня и возникли серьезные сомнения, что гражданин Мякусин может претендовать...
- Товарищи! - перебил меня председательствующий, - а ведь у нас сегодня здесь не просто будущий комсомолец, а настоящий герой! Виктор - это тот самый школьник, который летом помог милиции задержать вооруженного рецидивиста! И был за это награжден в Кремле товарищем Брежневым!
Секундная заминка и тут же все оживились, задвигались, лица, как по команде, расцвели улыбками и стали выражать ко мне абсолютное дружелюбие и симпатию.
И только единственное еbalo ошарашенно хлопало глазами, бледнело и продолжало потеть.
- А он ещё на турнире "Кожаные перчатки" в Москве победил... - неожиданно раздался за спиной неуверенный голос Стаса Лущинина.
Члены бюро опять на мгновение замерли, а потом градом посыпались вопросы о задержании преступника и о турнире.
Нас усадили за стол и следующие десять минут прошли "в атмосфере дружбы и взаимопонимания".
Я, ехидно посмеиваясь про себя, как мог отвечал на задаваемые вопросы, члены бюро активно интересовались и комментировали, а Мякусин сидел в углу стола, всеми забытый и потерянный.
Затем состоялось быстрое (и замечу, единогласное!) голосование. Нас троих приняли в ряды ВЛКСМ и тепло поздравили!
Когда мы выходили из кабинета, я не удержался и обернулся к первому секретарю:
- А можно вас попросить выйти с нами на минутку?
Тот с готовностью кивнул, а за нашими спинами повисла тягостная тишина...
...Разговор с первым секретарем ("зови меня просто Андрей") получился предельно конструктивным. То ли истеричный Мякусин, и на самом деле, раздражал "первого", то ли тот решил пожертвовать "вторым", чтобы избежать возможных неприятностей самому.
Мы уединились около окна в коридоре:
- Я что хотел спросить... как вам, Андрей, с таким вторым секретарем работается?
- Ну, как... - парень покачал головой, - ты же сам все видел! Ни с того, ни с сего... Крики, обвинения... и это уже стало его стилем общения. Кто привык, стараются не обращать внимание... но это ненормально... Сами уже хотели ставить вопрос...
- Значит вы не будете возражать, если я его поставлю? - глядя в сторону, негромко поинтересовался я.
- Я буду только "за", - тут же откликнулся первый секретарь, - и не только я... У нас же в райкоме больше ТАКИХ нет...
- Да, ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ очень приятные люди...
Мы прекрасно поняли друг друга и пожали руки. Перед расставанием, Андрей сказал, что получить комсомольские билеты можно будет завтра в организационно-методическом отделе...
А в школе завуч предупреждала, что билеты и значки, обычно, выдают не раньше, чем через месяц!
- Спасибо тебе... - Белазар нарушила молчание только перед самым метро.
До этого всю дорогу мы шли молча.
- Никакие... - я пожал плечами.
- Что никакие? - и Белазар, и Лущинин остановились и недоуменно уставились на меня.
- Никакие комсомольцы не принимали участие в штурме Зимнего... Ведь, комсомол был образован только 29 октября 1918 года...
- Вот ведь suka! - выпалил в сердцах Лущинин.
Следующую пару минут мы стояли посередине бульвара и хохотали, глядя друг на друга. Многочисленные прохожие молча нас обходили, оборачивались и тоже начинали улыбаться...
Расплата за моё "донкихотство" наступила уже в метро, где Белазар упорно предпочитала держаться не за поручень, а за мою руку. Причем так, чтобы Лущинин этого, по возможности, не видел.
Практически подвывая в голос от нетерпения, я рванул бегом в спальню. Чуть не влетев головой в шкаф, я обежал кровать, подскочил к прикроватной тумбочке и схватил Айфон 6 со всеми торчащими из него проводами. Даже потряс его торжествующе над головой, приплясывая от нетерпения и своей гениальности.И что? Ну, не знаю чего я ожидал... Просто я сообразил, что мое детство и шестой Айфон несовместимы! И, если я его возьму в руки, то что?.. Проснусь? В голове гудело, в ушах звон, зрение какое-то "тоннельное" - четко вижу только перед собой, боковое какое-то расплывающееся.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.