Резервы человеческой психики. Введение в психологию активности - [70]

.

Таким образом, критические ситуации, если пойти от сравнительно легких до самых трудных их форм (от стресса, через фрустрацию и конфликт до кризиса), требуют от человека различной внутренней работы. Разного рода стрессовые реакции часто проявляются в виде предельной активации внутренних ресурсов личности, отстаивающей свои прежние возможности реализации жизненных замыслов. Более трудные ситуации могут потребовать от человека пересмотра уровня своих жизненных притязаний и одновременной реконструкции своего Я.

Пожалуй, мы будем не очень далеки от истины, утверждая, что человеческая жизнь есть в основном не что иное, как история постоянного преодоления критических обстоятельств, и содержит множество примеров тому, «что человек делает, когда сделать уже ничего нельзя, когда он попадает в ситуацию невозможности реализации своих потребностей, установок, ценностей и т. д.»[107].

Ф. Е. Василюк, исходя из концепции деятельности Л. Н. Леонтьева, осуществил интересное теоретическое последование этого вопроса. При этом в основу характеристики внутренней деятельности человека по преодолению (переживанию) критических ситуаций были положены лишь два признака: уровень интеллектуального развития личности и ее отношение к окружающему миру.

Видя существенные отличия переживаний в их отношении, с одной стороны, к свершившемуся критическому событию, с другой — к затронутой этим событием жизненной необходимости, Ф. Е. Василюк выделил следующие четыре типа переживаний.

Гедонистическое переживание игнорирует совершившийся факт, внутренне искажает и отрицает его («ничего страшного не случилось»), формирует и поддерживает иллюзию благополучия и сохранности нарушенного содержания жизни. Это, если можно так выразиться, защитная реакция инфантильного сознания.

Реалистическое переживание подчиняется принципу реальности, в основе его лежит механизм терпения, трезвого отношения к тому, что происходит. Человек в конечном счете принимает реальность случившегося, приспосабливая свои потребности и интересы к новому смыслу жизни. При этом прежнее содержание жизни, ставшее теперь невозможным, бесповоротно отбрасывается, и человек здесь имеет прошлое, но теряет историю. Такой тип переживания представлен, к примеру, чеховской Душечкой, прожившей на страницах небольшого рассказа несколько не связанных одна с другой жизней.

Ценностное переживание полностью признает наличие критической ситуации, повреждающей смысл жизни, но отвергает пассивное принятие удара судьбы. Ставшее невозможным жизненное отношение не сохраняется в неизменном виде в сознании, как при гедонистическом переживании, и не изгоняется из него полностью, как в переживании реалистическом. Ценностное переживание строит новое содержание жизни в связи с понесенной утратой (потерявшая мужа жена стремится полностью заменить детям отца или же завершить начатое им дело). Ориентированное на самоуглубление и самопознание ценностное переживание может достичь и более высокого постижения смысла жизни. Эта способность, по словам С. Л. Рубинштейна, состоит в том, чтобы «осмыслить жизнь в большом плане и распознать то, что в ней истинно значимо… есть нечто бесконечно превосходящее всякую ученость… это драгоценное и редкое свойство — мудрость»[108]. Именно мудрость в процессе ценностного переживания позволяет человеку сохранить верность ценности вопреки «очевидной» абсурдности и безнадежности такой позиции.

Аналогом ценностного переживания может служить нравственное поведение, законом для которого являются собственные моральные принципы, а не внешние обстоятельства, какими бы жесткими они ни были. Примерами такого рода изобилует история революционного движения в России. Арестованную на юге Софью Перовскую везли в Петербург по железной дороге два жандарма. Она несколько раз имела возможность убежать, но жандармы относились к ней доверчиво, и она не сочла возможным их подводить. И убежала только в Чудове, где жандармы попались свирепые. Иван Каляев имел удобный случай бросить бомбу под карету московского губернатора великого князя Сергея Александровича, но в карете вместе с ним сидели дети, и Каляев прошел мимо, не бросив тогда бомбы. 20 лет находилась в заключении в одиночной камере Шлиссельбургской крепости Вера Фигнер, и ни разу ей не приходила в голову мысль пересмотреть свои убеждения.

Творческое переживание — это переживание сложившейся волевой личности. Поскольку такая личность уже имеет опыт волевого поведения, то и в критических ситуациях она сохраняет способность сознательно и собранно искать выход из критического положения. Исход переживания кризиса может быть двояким. Он состоит либо в восстановлении прерванной кризисом жизни, возрождении ее, либо в перерождении ее в другую, по существу, жизнь. В любом случае это бывает некоторое порождение собственной (обязательно деятельной, а не только созерцательной) жизни, самосозидание, самостроитель ство, т. е. творчество.

Именно такого рода переживания способны изнутри взорвать ситуацию невозможности и противопоставить ей, казалось бы, «безрассудные» действия, которые в создавшемся положении оказываются единственно осмысленными. Творческое переживание — психологическая предпосылка подвига. Вспомним жизненный подвиг Николая Островского, перешагнувшего через все мыслимые представления о возможностях человека противостоять критическим ситуациям.