Резервы человеческой психики. Введение в психологию активности - [21]
Таким образом, революционные демократы, отвергая господствовавший в то время в психофизиологии механистический взгляд на рефлекс, подготовили почву для повой, сеченовской модели психического.
Самому себя совершенствовать, самому себя образовывать и, в случае склонности ко злу, развивать в себе нравственные качества — вот в чем обязанности человека.
И. Кант
Исторический экскурс к истокам психологии активности будет далеко не полным, если обойти молчанием основные психологические концепции, которые складывались в недрах философской мысли Западной Европы. При этом следует сразу оговориться, что западноевропейская философия, как правило, не ставила своей целью «психологическое обеспечение» повседневной жизненной практики человека. Эта функция нередко отдавалась на откуп религии. Философская же наука в основном пыталась найти решение коренных проблем бытия, вопросов социального устройства, морально-этической проблематики. В тех же случаях, когда от ответов на психологические вопросы уйти не удавалось, философы нередко представляли психику как обусловленную богом сущность, проявляющуюся «в наилучшем из всех возможных миров». Таковы были, к примеру, взгляды немецкого философа-идеалиста Г. В. Лейбница (1646–1716). Разносторонний ученый — математик, физик, биолог, языковед, — Лейбниц высказал и ряд положений о функционировании человеческой психики, многие из которых лишь начинают серьезно исследоваться современной психологией.
Лейбниц одним из первых — и в этом его важная заслуга в истории психологического знания — занялся изучением бессознательного. «…Убеждение в том, что в душе имеются лишь такие восприятия, которые она осознает, является величайшим источником заблуждений»[36],— писал он, полагая, что и при отсутствии сознания непрерывно продолжается незаметная, подспудная деятельность психических сил.
Лейбницем впервые было введено понятие о «малых перцепциях» (неосознаваемых или подпороговых восприятиях), что позволяло объяснить некоторые психологические эффекты суммацией подпороговых воздействий. Кстати сказать, современная психология, лишь недавно приступившая к разработке этого вопроса, подтверждает, что в данном случае Лейбниц был прав. По существу, Лейбниц стал одним из родоначальников учения о психической причинности. Правда, его взгляды в конечном счете оказались квазидетерминистскими по своей сущности, но они содержали и рациональный момент, поскольку он поставил вопрос о реальной динамике психических явлений.
И тем не менее философское учение Лейбница о монадах — последних элементах вещей — оставляло совсем немного возможностей для собственной психической активности человека. Монады — это своеобразные неделимые атомы материи, замкнутые в себе центры жизненных сил, которым свойственно стремление к самоопределению, к действию, так как они построены по образу и подобию рефлектирующей души. Поэтому, по словам Лейбница, по всей материи рассеяны души. Внутренние силы природы изображались им также по типу психических.
Трактуя мир монад как бесконечную градацию совершенств, Лейбниц выделил в этой непрерывной шкале несколько уровней. Животные обладают душами. Они не являются простыми автоматами. Разум им заменяют ассоциации, что объединяет их с людьми. Но людям, кроме того, свойственно ясное понимание вещей и постижение вечных истин. Согласно Лейбницу, душа — это преформированное, предуготовленное устройство; способность его к восприятию истин нельзя считать только возможностью: «…это предрасположение, задаток, преформация, которая определяет нашу душу и благодаря которой эти истины могут быть извлечены из нее. Это подобно разнице между фигурами, произвольно высекаемыми из камня или мрамора, и фигурами, которые прожилками мрамора уже обозначены или предрасположены обозначиться, если ваятель воспользуется ими»[37].
Предустановленная гармония характеризует и взаимоотношения души и тела. Обе эти сущности человека совершают свои операции независимо и автоматически в силу своего внутреннего устройства. Как видим, учение о предустановленной гармонии делало бессмысленным не только изучение телесной детерминации психического, но и какое-либо активное вмешательство в течение психических процессов. Нигилистическое отношение к взгляду на тело как на субстрат душевных проявлений и возможный их регулятор отрицательно сказалось на концепциях немецких психологов И. Гербарта, В. Вундта и других, ведущих свою научную родословную от Лейбница.
Тем не менее вопросы, имеющие отношение к психологии активности, в последующем затрагивались многими западноевропейскими философами.
Крупнейшей фигурой в ряду таких философов является И. Капт (1724–1804) — родоначальник немецкого классического идеализма. Среди его философских исследований нет работ, непосредственно затрагивающих вопросы психической активности. Большая часть его положений о возможностях психики человека, о формах ее активности содержится в лекциях по педагогике, которые он читал в Кенигсбергском университете, в таких работах, как «Антропология», «Пролегомены», в частных письмах и заметках. Подобно другим представителям просветительской философии, Кант придавал огромное значение воспитанию как основному методу в деле усовершенствования человеческой природы для реализации «идеи человечества». При этом род людской должен собственными усилиями постепенно из самого себя выработать все свойства, присущие природе человеческой.
