Резервисты - [14]

Пока перевязывали раненых, миной перебило ноги одной из собак. Пес, который был похож на кавказскую овчарку, лежал молча и даже не скулил, только смотрел красноречивым взглядом карих глаз. Не наложив повязку, нельзя было двигаться дальше. Наш санитар помог собаководу оттащить пса за гряду камней, там они, накладывая шины, начали лихорадочно бинтовать обе перебитые лапы. Мы уже сильно отставали, задерживаться на месте было опасно. Зорик и спецназовец с «ПК» прикрывали их. Сзади подлетел Галь. «Добивай своего пса, — закричал он, — из-за него все подохнем!» — «Я сначала тебя добью!» — заорал в ответ взбешенный собаковод, не отрываясь от дела. «Что?! — завопил Галь. — Что ты сказал?!» — и попытался направить автомат в сторону собаки. Один из спецназовцев схватил оружие за ствол, задирая его вверх. Ситуацию спас наушник рации, там кто-то забубнил, и Галь убежал, пообещав разобраться с нами позже. Половину своего еще не заработанного авторитета в наших глазах он только что потерял. Мы взвалили повеселевшего пса на носилки и рванули дальше.

Через полчаса мы уже сидели в «Накпадоне», который, ревя двигателем, вез нас на базу.

Раненых и спецназ забрали вертолеты. Сегодня вроде обошлось, хотя импровизированная «катюша» понаделала дел.

На базе летеха попытался накатать «телегу» по поводу того, что ему, мол, угрожали, но, естественно, не нашел свидетелей.

На следующее утро было тихо. Полчаса назад Габассо и Йоси сменили нас с Зориком в карауле, и все эти полчаса я безуспешно пытался выиграть партию в нарды у нашего второго пулеметчика — друза по имени Аюб. Но так как я научился играть сравнительно недавно, а Аюб играл в нарды с пеленок, то шансов выиграть у меня было немного. Мы играли на тосты, кто проигрывает, готовит тосты на всех. Один раз я уже сходил на кухню.

«Лошадью ходи, лошадью!» — раздалось с верхней кровати; это Леха проснулся и решил помочь советом.

Аюб невозмутимо посмотрел на него и хотел что-то ответить, но в это время наверху раздался взрыв. Сразу же по коридору пробежал дежурный офицер. «Взрыв на третьем посту!» — крикнул он. У меня упало сердце, именно там Габассо и Йоси сменили нас полчаса назад. Мы не сговариваясь рванули к выходу.

В воздухе стоял мерзкий запах горелой курицы. Вокруг были разбросаны мешки с песком, валялся сбитый со станка, покореженный пулемет. Габассо сидел в ходе сообщения, прислонившись к снарядным ящикам, залитым бетоном, и мычал, ворочая выпученными глазами. Вся правая половина лица была обожжена, опухшие пальцы на руке неестественно торчали в сторону. Ротный, сидя на корточках, тряс его за разгрузку. «Кто это?! — кричал он в лицо Габассо, показывая на распластанное в проходе тело. — Кто дежурил с тобой?!» Габассо только мычал и тряс головой.

— Не ори на него! — сказал подошедший сзади Галь. — Это был Йоси!

Я потянул Йоси за разгрузку, перевернул и тут же отпрыгнул назад, сбив с ног стоящего позади Галя. Спереди все тело превратилось в обугленный кусок мяса, кумулятивная струя «ПТУРа» сожгла все.

Габассо положили на носилки, над ним химичили врач и санитар. Ему сегодня крупно повезло. «ПТУР» летит примерно две с половиной секунды, он услышал характерный звук пуска и инстинктивно отпрыгнул назад, а Йоси не успел… или в тесной бетонной коробке не услышал. Взрывом Габассо швырнуло в ход сообщения, слегка опалив. При приземлении он вывихнул четыре пальца на правой руке и неслабо приложился о бетон. Врач вправил пальцы и, заклеив опаленное лицо, оставил его под наблюдением еще на день, проверить, не «протекла ли у него крыша». Мы вернулись в комнату. Через пару минут ввалился ротный. Он пробежал глазами расписание караулов. «Ты и ты! — капитан ткнул пальцем в Леху и Мишаню. — Возьмите в оружейке пулемет и двигайте на третий пост». Ротный повернулся и молча вышел. Пацаны побледнели, переглядываясь. Страх проступил на лицах у обоих. Наверное, у меня на лице тоже, но идти на открытый пост, такой же, как тот, на котором всего несколько минут назад погиб наш товарищ, предстояло им.

— Мужики! Не бойтесь, мы вас сменим через два часа, все будет нормально, — обнадежил Аюб.

Это мало кого утешило, но оба медленно собрали амуницию и побрели к оружейке.

На похороны нас не выпустили. Не было возможности вернутся в Израиль. Послали других солдат бригады и ротных секретарш, телефонисток. Главное, чтобы было много коричневых беретов, чтобы родители видели. Хотя несчастные родители вряд ли обращали внимание на подобные вещи.

В столовой, по телевизору, сквозь сетку помех, политики обсуждали вывод войск из Ливана. У нас же все оставалось по-прежнему, но кое-какие перемены чувствовались. Почти прекратились выходы на проверки дорог и в засады. Стали чаще отменять выезд конвоев, приходилось питаться сухим пайком. Разведка предупреждала, что у хесболлы появились ракеты «земля — воздух», поэтому вертолеты залетали очень редко. До недавнего времени потерь не было, но теперь боевики научились бить «ПТУРами» точно по сторожевым постам. Пятеро солдат уже погибли в других опорных пунктах, Йоси был шестым. Видимо, у террористов появился снайпер, которого они возили по разным районам. Погибшие и раненые солдаты отмечали маршрут снайпера. Все гадали, где он появится в следующий раз. Потом разведка подтвердила, это был снайпер, говорили даже, что он русский. Всаживал ракету прямо в смотровую щель бетонного укрытия, причем на предельной дистанции, часто кабель управления отрывался еще до подлета к цели и ракета продолжала полет неуправляемой, но все равно попадала в цель.