Резанов и Кончита. 35 лет ожидания - [6]
Кортеж величественно проехал мимо нескольких костров, а потом кучер одного из передних экипажей начал сильнее нахлестывать четверку лошадей, которые тут же прибавили шагу и вскоре понеслись по снегу проворной рысью. Экипаж вырвался вперед, оставив другие, медленно ползущие сани далеко позади, промчался по степи до самого последнего из разложенных костров и остановился. Из него выскочили несколько человек в меховых тулупах, и вокруг костра закипела работа: прямо на снег выгрузили несколько сияющих медью начищенных самоваров, над которыми вскоре тоже начал клубиться легкий дымок, рядом с ними поставили большие плетеные корзины, из которых вкусно пахло пирожными и сладкими булками, зазвенели стаканы, зазвякали тяжелые серебряные подносы…
Остальные сани тем временем медленно приближались к расставленным вокруг костра раскаленным самоварам. Некоторые из них проехали немного дальше, некоторые остановились, так и не добравшись до этого костра, а двигавшийся в середине самый большой и богатый экипаж-дом замер в точности рядом с ним. Распоряжавшийся чаепитием мужчина уже расставлял на одном из подносов дымящиеся паром стаканы, помогавшая ему молодая барышня в черном полушубке раскладывала на том же подносе шелковую салфетку, на которую еще один слуга выложил несколько пухлых кремовых пирожных. Девушка подхватила поднос и, слегка отклонившись назад под его тяжестью, осторожно, но быстро пошла по глубокому снегу к большой карете.
– Аккуратней! – крикнул ей подъехавший к главному экипажу на красивой гнедой лошади молодой человек. Но было уже поздно – служанка шла прямо на небольшую занесенную снегом кочку, увидеть которую ей не давал загораживавший обзор поднос. Другие придворные, обернувшиеся на окрик всадника, были не настолько близко к барышне, чтобы остановить ее, а сама она, услышав его, только вздрогнула, но при этом продолжила двигаться вперед. Столкновение с коварным бугорком и падение на землю вместе с полными кипятка стаканами казались неизбежными.
Молодой человек успел подскакать к ней вплотную, нагнуться и выбить поднос у нее из рук всего за мгновение до того, как она споткнулась и, беспомощно взмахнув руками, упала на спину. Поднос отлетел далеко в сторону, именно туда, где не было людей, и тяжело плюхнулся в невысокий сугроб. На белоснежном снегу быстро расплылись уродливые коричневые пятна горячего чая, один из стаканов со звоном разбился, налетев на что-то твердое. Кто-то испуганно ахнул.
Молодой всадник спешился и, наклонившись к барахтавшейся в снегу служанке, бережно подхватил ее под руки, помогая встать. Та тихо охнула и, как только вновь почувствовала под ногами твердую землю, смущенно отшатнулась назад, опустив голову.
– Не ушиблись? – деловито спросил ее молодой человек.
Девушка посмотрела на упавший поднос, к которому уже спешили другие слуги, потом на кочку, из-за которой она едва не обожглась чаем, и лишь после этого робко подняла глаза на своего спасителя. Остальные придворные за ее спиной, возившиеся с самоваром и уже готовившие новый поднос со стаканами и пирожными и подбиравшие улетевшую в сугроб посуду, негромко, но бурно обсуждали случившееся.
– Нет, господин Резанов, – покачала служанка головой и, снова засмущавшись, принялась стряхивать снег с полушубка и юбки.
– Господин Резанов, как всегда, оказался героем, – послышался из большой кареты приглушенный закрытыми дверцами низкий женский голос. Гомон слуг мгновенно стих, а девушка, ставшая причиной вызвавшего столько шума происшествия, окончательно перепугалась и еще ниже опустила голову. Молодой человек повернулся к карете и почтительно поклонился начавшим открываться дверям.
Из кареты выглянула полная дама лет сорока, закутанная в темную бобровую шубу и такую же пушистую шапку. Ее некрасивое, но выразительное лицо было спокойным – она уже выглянула в окно кареты и видела, что никто из участников этого маленького происшествия не пострадал.
– Государыня императрица хочет знать, не обжегся ли кто-нибудь чаем? – спросила она, тем не менее по очереди разглядывая обоих виновников переполоха.
– Не извольте беспокоиться, госпожа Анна Степановна! – заверил ее молодой человек. Девушка, все еще испуганная и смущенная, пробормотала что-то неразборчивое, старательно мотая головой. Анна Степановна смерила ее снисходительным взглядом, усмехнулась и вновь посмотрела на Резанова.
– Государыня приглашает вас в карету. Чтобы вы сами могли рассказать, как вам удался ваш очередной подвиг. А еще, – дама чуть повысила голос, – мы бы все-таки хотели чаю с пирожными!
Слуга, распоряжавшийся разливанием чая, уже подготовил новый поднос и лишь ждал удобного момента, чтобы отнести его в карету императрицы. Анна Степановна, заметив его краем глаза, быстро кивнула, продолжая, однако, смотреть на Резанова. Тот в ответ еще раз, теперь уже не так низко, поклонился:
– Сию минуту, госпожа!
Он поискал глазами свою лошадь, которая, оставшись без присмотра, уже подошла к корзинам со сладостями и несмело принюхивалась к одной из них, должно быть, рассчитывая, что кто-нибудь из суетящихся вокруг людей не откажет ей в скромном угощении. Подхватив болтающуюся уздечку, Резанов повел лошадь к другим коням уже спешившихся охранников. По дороге он незаметно сунул руку в прикрепленную к седлу небольшую сумку, достал оттуда кусок сладкой булки и сунул его лошади под нос. Та наградила его благодарным взглядом и в один миг сжевала предложенное лакомство.
Сказка о том, что исправить можно не только те ошибки, которые мы делаем в школьных тетрадях. Участвовала в 12-м конкурсе «Рваная Грелка» но в финал не вышла. С тех пор была доработана и отредактирована.
Восстание декабристов жестоко подавлено. Зачинщики повешены, а остальные бунтари с Сенатской площади сосланы в Сибирь на каторгу. Дворяне, честь и совесть офицерского корпуса России, умнейшие, высокообразованные люди, вмиг низвергнуты до уровня самых бесправных каторжан. Втоптано в грязь золото их эполетов, преданы забвению все былые заслуги. У них остались только жены – такие же униженные и опозоренные. А у жен осталось право – на верность и любовь, которое даже император отнять не в силах. И они, изнеженные дворянки, выпускницы институтов благородных девиц, оставляют детей на попечение родных и близких и отправляются в самое безумное путешествие в истории человечества – в промерзшую Сибирь к мужьям, чтобы разделить с ними всю тяжесть царского наказания… Спустя тридцать лет царь Александр II разрешил декабристам вернуться и жить в любом городе, кроме Москвы и Петербурга.
Два лисьих племени, живущих по соседству, враждуют уже многие годы. Случайные встречи лисиц из разных стай, как правило, заканчиваются жестокой схваткой. Но бывают исключения…
Анна Ахматова и Николай Гумилев. Любили они друг друга или только мучили, не в силах вырваться из сладкого плена муз, в котором каждый из них пребывал едва ли не с самого рождения? Они познакомились, когда ей было всего четырнадцать, а ему семнадцать. Для нее это была только случайная встреча, для него же — любовь с первого взгляда и до последнего вздоха, любовь изломанная, очень недолго взаимная и всегда — трагическая. Получив известие о страшной гибели Гумилева, Ахматова вдруг поняла, что любила его всю жизнь, но сказать об этом Николаю было уже поздно.
Великие люди велики во всем — так принято считать, так должно быть и не должно бывать иному. Великие люди скромны, и это лишь подчеркивает то, как возвышаются они над простыми смертными. Но всегда ли эта скромность ложная, схожая с кокетством? Государь-объединитель Аллюстрии постоянно говорил, что он только солдат, и не более, что все, что было им достигнуто, произошло по воле не его, но женщины. Конечно, все понимали, что он говорил о своей венценосной супруге… А он имел в виду вовсе не её.
Рассказ участвовал в конкурсе Мистической фантастики и занял 4-е место, а потом — в конкурсе «Приносящий надежду» и занял 3-е место.
Общее, что объединяет эти два небольших романа, — это трудный, но романтичный путь любви ее героев от робкой надежды через сомнения и терзания к достижению цели. Впрочем, счастливый конец у каждого из романов свой, как и почерк писательницы, умеющей постичь душу влюбленных и любящих.Для широкого круга читателей.
Вот и всё, вот и кончилась война, кончилась, кончилась, кончилась… Ей казалось, что об этом пело всё: ночная тишина и даже воздух. Навоевались все и ночь и день… а теперь отдыхают. И будут отдыхать долго, как после тяжёлой и длинной дороги. Сна не было. Почти совсем. Одни обрывки воспоминаний туманят голову мешая заснуть. Сначала не понимала почему. Ведь всё плохое давно позади. Потом, когда выползла застрявшая в сердце обида и снова заставила переживать её, непростимую, поняла в чём собака зарыта. Ей никогда не найти утешение.
Австралия начала века… Великолепный опал несет проклятие старинному роду. Героиня романа Джессика растет в мрачном замке Дауэр в полном неведении, пока неведомые силы и богач Бен Хенникер вершат ее судьбу…
Исторический роман о любви. Франция, 16 век. На фоне вечного противостояния правящей династии Валуа и семейства Гизов разворачивается трагическая история любви и ненависти младшей сестры знаменитого Луи де Бюсси — Регины де Ренель.
Юного Роберта Дадли приговорили к смерти. Под мрачными сводами Тауэра между ним и узницей-принцессой Елизаветой вспыхнула страсть, не остывавшая до конца их дней. Его обаяние было залогом ее могущества. Они желали одного – власти, и он первый назвал ее королевой. Власти достигли оба, но Елизавета так и не смогла стать женой сэра Роберта…
На портретах они величавы и неприступны. Их судьбы окружены домыслами, сплетнями, наветами как современников, так и потомков. А какими были эти женщины на самом деле? Доводилось ли им испытать то, что было доступно простым подданным: любить и быть любимыми? Мужья цариц могли заводить фавориток и прилюдно оказывать им знаки внимания… Поэтому только тайно, стыдясь и скрываясь, жены самодержцев давали волю своим чувствам.О счастливой и несчастной любви русских правительниц: княгини Ольги, дочери Петра Великого Елизаветы, императрицы Анны Иоанновны и других – читайте в блистательных новеллах Елены Арсеньевой…