Рейс - [147]

Бывший офицер-подводник, Пухов шел по сцене, характерно отмахиваясь правой рукой, а левую держал прижатой к бедру, словно всю жизнь только и делал, что с кортиком ходил. При этом он слегка прихрамывал на левую ногу. Президент поздоровался за руку с пресс-секретарем так, будто видит того сегодня в первый раз, сел за стол, обвел взглядом зал и потер руки, словно с мороза в тепло попал. И тут глаза Алехина и Пухова встретились. Пухов еле заметно улыбнулся, поджал губы и кивнул ему головой, как старому знакомому.

* * *

Президент говорил второй час. Книжник, как ни старался, не мог отыскать в толпе Алехина, когда камера показывала зал. Почти все журналисты уже стоя размахивали плакатами с названиями своих городов, поселков, газет, телеканалов и радиостанций. Их лица светились возбужденным ожиданием и предвкушением «минуты славы».

— Пидарасы, — сплюнул Книжник, запахнулся потесней в махровый халат и налил себе еще бокал.

И тут он, наконец, увидел Алехина. Опера несколько секунд показывали крупным планом. На нем были коричневый замшевый пиджак, голубая рубашка с расстегнутым воротом и синие потертые джинсы. На коленях у Сергея лежала черная фотокамера. На экране Книжник не мог разглядеть другую камеру, побольше и подлиннее, на полу в ногах у Сергея. Да это было и неважно. Главное, он понял, что Алехин устроился в середине первого ряда прямо напротив президента. Симонов теперь не сомневался, что все идет даже лучше, чем по разработанному ими плану.

— Молодец, мусор! — Книжник одним глотком осушил полбокала. — Отсюда даже ты не промахнешься. Лучше не придумаешь. Прямо тир Культуры и отдыха. Ставлю на тебя — десять к одному.

* * *

Разгневанная и разочарованная, Джейн еще три месяца назад вместе с другими материалами опубликовала в «Нью-Йоркере» распечатку телефонного разговора Горового с генералом. Но какую-то распечатку и непонятный аудиофайл с фотографиями, не привязанными по месту и времени, без живого свидетеля к делу не пришьешь. Сенсации не получилось. Все и так знали, кто сбил самолет. Редакторы были настроены пессимистично, хоть и опубликовали материал в четыре с половиной тысячи слов, который начинался на первой странице и кончался в середине журнала. Текст был обильно иллюстрирован разворотами с пусковой установкой и комплексом «Бук» в разных ракурсах.

Кремль отверг все обвинения, назвал запись фальшивкой ЦРУ и навечно лишил Джейн аккредитации, аннулировав ее пятилетнюю визу. Главный редактор сказал, что статья заслуживает «Пулитцера», но подать ее на премию он не сможет. Кремль пообещал нанять лучших адвокатов и уничтожить журнал в суде, если они не смогут доказать подлинность аудиозаписи.

Горовой был ключевым свидетелем, который теоретически мог привести президента Пухова на скамью подсудимых в Гааге. Но он погиб, как и все остальные, так или иначе замешанные в этом деле. Супруга Горового, которая могла и готова была засвидетельствовать, что голос на пленке действительно принадлежал ее мужу, погибла вместе с дочерью в автомобильной аварии, когда бетономешалка на скользкой дороге перевернулась на бок и раздавила в лепешку машину американского посольства, в которой они вместе с консулом ехали в аэропорт Вильнюса, на рейс в Лондон. Джип сопровождения с морскими пехотинцами США не пострадал.

Джейн налила себе бокал виски и включила телевизор в своей маленькой квартирке в Ист-Виллидж в Нью-Йорке.

— Fucking son of a bitch! — вдруг воскликнула она, выронив бокал на ковер, когда узнала Алехина в первом ряду на пресс-конференции Пухова. — Jesus Christ![100]

Она моментально позвонила в редакцию, попросила связать ее с Дэвидом Саймаком, главным редактором, и, перейдя почти на крик, заклинала его не пропустить ни одного слова из пуховской пресс-конференции и готовиться к срочной публикации внеочередного номера. Она потом все объяснит, если он сам не поймет. Положив трубку и не выключая телевизора, она принялась писать статью. В этот раз «Пулитцер» будет у нее, даже если этот долбанутый русский псих заплатит за него собственной жизнью. А другого варианта и быть не могло. Иначе он не был бы там. В первом ряду. Напротив человека, который убил его семью.

— The fucking scar! — Джейн лихорадочно собирала в одно целое мысли, танцующие сумасшедшую джигу у нее в голове. — I can’t be fucking wrong! It’s fucking him? For fuck’s sake![101]

«The world’s Number One criminal is dead!»[102] — отбарабанила она первую, самую главную фразу. В американской журналистике огромное значение отводится ведущему абзацу, который по-английски называется коротко — the lead. Чтобы понять, насколько оно важнее даже заголовка, достаточно знания того, что на факультетах журналистики в американских университетах этому искусству отводится, как правило, целый курс по отдельному предмету — «Как начинать статью». Такого убойного lead в ее карьере еще не было. Тут же следом пришла и последняя — the kicker[103] — «The gunned down Boeing buried the man who gave the order»[104].

Осталось заполнить промежуток между ними и дождаться срыва трансляции. А этого не может не произойти. После чего сохранить текст, озаглавить файл и нажать кнопку