Рейс - [137]
Сергей не удивился бы, если бы узнал, что в ФСБ он проходит под какой-нибудь кличкой — типа завербованного агента, которого те используют в своих интересах. Сам же он считал, что, наоборот, это он использует их. В общем, в результате все были довольны.
Однажды Прохорову даже повезло попасть на экзотическую рыбалку Вадима Вадимовича. Дело было в горном Алтае, куда он добирался вместе с президентом в одном самолете и вертолете и пил с ним чай за одним столом. Чаепитие проходило в непринужденной обстановке. В ответ на еврейский анекдот от президента Сергею позволили рассказать еврейский анекдот от себя. Охрана громко смеялась. На рыбалке президенту, что называется, повезло. С первого заброса он поймал огромную щуку. Прохорова, правда, по секрету предупредили, что клев начнется мгновенно. Так и случилось. Он был готов и снял замечательные кадры, на которых Вадим Вадимович вытаскивает из темных прохладных вод здоровенную живую рыбину и затем гордо позирует с ней и с голым торсом.
Официальный вес рыбы в теленовостях объявили в двадцать два килограмма. В этом смысле президент и его пресс-служба ничем не отличались от обычных рыболовов-любителей. Прохоров сам был заядлым рыбаком.
— Знаешь, я как-то поймал щуку на двенадцать кило, — шепотом сообщил он присутствующему на рыбалке Клопикову. — Всем сказал, что пятнадцать, а на весах вообще оказалось девять. Но она все равно была раза в полтора больше, чем президентская, — и, заметив укоризненный взгляд помощника, прибавил: — Не вру, честное пионерское.
— Ну наша ж золотая рыбка, — отшутился тот.
Ежегодные пресс-конференции Пухова, по сложившейся за годы его правления традиции, проводились в конце декабря. Абсолютное большинство вопросов было подготовлено заранее, а ответы отрепетированы. Единственными «белыми пятнами» оставались вопросы западных, в первую очередь американских, журналистов, игнорировать которые не представлялось возможным. Договориться же с ними, как с их российскими коллегами, по поводу вопросов было практически невозможно.
В этом смысле Прохоров с его многолетней негласной историей плодотворного сотрудничества с администрацией вполне ее устраивал. Тем более что его собственные убеждения, не говоря уже о принципах, с каждым годом становились все более расплывчатыми.
Раз в полгода Клопиков водил Прохорова пообедать в какой-нибудь тихий ресторанчик, где вместе с бараньими ребрышками скармливал ему заготовленные «сливы». Так было и на этот раз. Два дня назад заместитель главы пресс-службы президента за чашечкой кофе в кафе «Пушкин» договорился с Прохоровым о времени, условном знаке и теме вопроса. Вопрос был, что называется, «трудным» и с подвохом, но в том-то и вся фишка, чтобы утомленный многочасовым общением с прессой президент проявил себя во всей красе и, несмотря на естественную усталость, в самом конце с блеском отразил очередные злобные нападки западных «партнеров».
Во время вчерашнего вечернего телефонного разговора с Клопиковым Прохорову пришлось очень напрячься, изображая из себя трезвого, но он нашел в себе силы внятно, как ему казалось, подтвердить, что уговор дороже денег, что он помнит и все сделает, как надо.
Но то было вчера.
В пять утра сегодня Сергей не помнил не только, какой вопрос он должен задать президенту, но и сколько вчера выпил.
— Пьянству — бой, — хрипло пробормотал журналист, натягивая спортивные кальсоны LL Bean, и тут же вспомнил заезженную добавку президента за рыбацким ужином: — А б…дству — герл.
Это было хорошим знаком. Память начинала просыпаться, неуверенно хватаясь в похмельном тумане за скользкие и нестойкие обломки прошедшего дня. Если ты не в состоянии вспомнить главного, то припомни любую незначительную деталь, и паззл сложится сам собой — был уверен Прохоров и очень надеялся, что по мере приближения к Международному торговому центру и особенно после двойного эспрессо в буфете ЦМТ, он обретет total recall.
Этой надежде не суждено было сбыться. Когда в темное морозное декабрьское утро гаишник остановил машину Прохорова прямо на выезде из поселка, чего никогда в жизни раньше не случалось, и предложил ему перейти для освидетельствования в свой сине-белый «Форд» с мигалкой, Сергей достал кремлевскую аккредитацию, на обратной стороне которой под пластиком была цветная фотография его в компании президента и золотой щуки. В России подобная охранная грамота могла служить пропуском куда угодно и защитить владельца от многих бед. Но только не сегодня. Устроившись на переднем пассажирском сиденье и протянув майору-гаишнику, сидевшему за рулем, свою индульгенцию, Прохоров получил удар чем-то тяжелым сзади по голове и в последнюю секунду перед потерей сознания вспомнил все, что забыл. Но это уже не имело значения.
Накануне в Кремле состоялось экстренное секретное совещание, в котором участвовали министр внутренних дел Автюхов, директор ФСБ Смычков, начальник ФСО Гагулия, начальник личной охраны президента дважды Герой России Тихонов, его заместитель Герой России Рыжиков, два начальника отделов из администрации президента — Ульянов и Каплан, и главное действующее лицо ожидающей трагической развязки драмы — старший сантехник Центра международной торговли Кошевой. О нем всем остальным заблаговременно было доложено, что он в состоянии алкогольного опьянения застрелил свою супругу из пистолета ПМ, который перед тем обнаружил в непромокаемой пластиковой упаковке в бачке мужского туалета общего пользования в ЦМТ, треснутую крышку которого и должен был заменить. Кошевой уже протрезвел, поседел и весь проникся атмосферой крайней озабоченности, царившей на растерянно-сосредоточенных лицах присутствующих. Сантехник в который раз рассказал, как и при каких обстоятельствах нашел злосчастный пистолет.
«Аэропорт» — это не хроника, не расследование, не летопись. Это художественный вымысел, основанный на реальных фактах. В книге много персонажей, много переплетающихся драматических сюжетных линий. Роман не только и не столько о войне. Он и про любовь, про предательство, страсть, измену, ненависть, ярость, нежность, отвагу, боль и смерть. Иными словами, про нашу сегодняшнюю и вчерашнюю жизнь.Действие романа начинается в Аэропорту и разворачивается по минутам в течение последних пяти дней более чем 240-дневной осады.
Сергей Лойко, аккредитованный в Ираке «Новой газетой», стал одним из самых заметных журналистов, описывавших операцию «Шок и трепет». Его багдадские репортажи кроме «Новой газеты» публиковались в «Лос-Анджелес Таймс», звучали в эфире «Эха Москвы», перепечатывались крупнейшими мировыми изданиями.«Новая газета» выдвигает Сергея Лойко на премию Союза журналистов России за 2003 год.
Весной 2017-го Дмитрий Волошин пробежал 230 км в пустыне Сахара в ходе экстремального марафона Marathon Des Sables. Впечатления от подготовки, пустыни и атмосферы соревнования, он перенес на бумагу. Как оказалось, пустыня – прекрасный способ переосмыслить накопленный жизненный опыт. В этой книге вы узнаете, как пробежать 230 км в пустыне Сахара, чем можно рассмешить бедуинов, какой вкус у последнего глотка воды, могут ли носки стоять, почему нельзя есть жуков и какими стежками лучше зашивать мозоль.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.