Рейган - [37]
Подобные чувства и воспоминания остались в памяти младшего сына, которого звали так же, как отца. Отчасти из чувства мальчишеского противоречия, отчасти под влиянием знакомых, Рон (так он называл себя всю жизнь, чтобы его не путали с отцом) в возрасте двенадцати лет объявил, что больше не верит в Бога, что стал атеистом. Это, как и его позднейшее намерение выступать в балете в качестве профессионального танцовщика, было встречено родителями с негодованием. Рон действительно стал артистом балета и успешно выступал на сцене в течение почти полутора десятилетий. В прессе нередко писали, что родители ни разу не посетили спектакли с его участием. Лишь один раз, когда Рейган-старший был президентом, он вместе с Нэнси побывал на выступлении сына, о чем была оставлена сухая запись в «Дневнике Белого дома», который велся постоянно[162].
Прекратив балетные выступления, Рон занялся журналистикой и политической публицистикой либерально-демократического характера. Он стал чаще и резче выступать после того, как его отец оставил Белый дом в 1989 году. В одном из интервью он заявил, что активно не выступал по политическим вопросам во время президентства отца, так как «пресса никогда не интересовалась моим мнением как таковым, интерес возникал только в связи с моими отношениями с ним». В 1990-е годы и в следующее десятилетие Рон Рейган вел целый ряд политических передач на различных телевизионных каналах. Он также представлял еженедельную передачу о политических событиях в США для Британской вещательной корпорации (Би-би-си). Активную политологическую и публицистическую работу в рядах Демократической партии он продолжал и во втором десятилетии нового века.
Вступление на национальную политическую арену
Кратко рассказывая о судьбе детей Рональда Рейгана, мы невольно ушли далеко вперед, вплотную приблизившись к нашим дням. Возвратимся в 1960-е годы.
В 1964 году Рейган впервые выступил на национальной политической арене, активно поддержав одного из кандидатов в президенты. Однако для этого ему необходимо было представить себя в должном виде широкой аудитории. Рональд решил написать первые воспоминания. Оказалось, однако, что, умея складно говорить, он в должной мере не владел пером. Пришлось нанять того, кого на английском языке называют ghostwriter (буквально — писатель-призрак, фактически — человек, который пишет за кого-то другого). В качестве такового согласился участвовать в подготовке книги старый знакомый — сценарист и писатель, автор как художественных произведений, так и исторических трудов Ричард Хублер. Нам неизвестно, каков был гонорар, выплаченный из личных средств Рейгана, но главной наградой было то, что фамилия Хублера была обозначена на обложке книги и в результате стала еще более известной.
Рейган с присущим ему темпераментом и красочностью рассказывал Хублеру о своей жизни, а тот, застенографировав рассказанное, писал текст книги.
Будучи уверен в своей великолепной памяти, Рональд не проверял сведения по каким бы то ни было семейным документам и тем более историческим источникам. Он не размышлял и на тему, о чем следует поведать подробно, а о чем и умолчать. В результате появилась довольно откровенная книга, носившая явно эгоцентрический и порой довольно сумбурный характер.
Собственно говоря, автобиография как один из жанров воспоминаний предназначена именно для того, чтобы поведать о жизни автора, но большинство мемуаристов рассказывают о своих решениях и поступках неотрывно от той среды, в которой они развивались. В этой же книге, которая носила оригинальное название «Где остальная моя часть?» (мы уже упоминали, как возник этот заголовок), был только один герой — сам автор. Его мягкий характер, добрая воля во всех действиях, активная благотворительность, успехи во всех видах деятельности и т. п. стояли буквально за каждой фразой.
Рейган уже вступил на политическое поприще с далекоидущими планами, и советники и приятели отговаривали его широко использовать эту книгу в тех избирательных кампаниях, в которых он намеревался участвовать. Окружающие полагали, в частности, что в книге слишком откровенно рассказано о его разводе с первой женой, о которой Рональд писал, точнее рассказывал Хублеру, высокомерно-снисходительно. Причины развода он, правда, с известной показной стеснительностью сводил к недостойному поведению своей супруги. Так как Джейн Уайман была к этому времени известной актрисой, советники полагали, что поклонники ее таланта могут организовать против Рейгана энергичную кампанию, буквально травлю.
Рональд не посчитался с советами. Экземпляры воспоминаний с дарственными надписями раздавались журналистам, и большинство из них в своих публикациях откликались на книгу весьма позитивно. Фактически первая мемуарная работа способствовала дальнейшей популяризации личности Рейгана. На фрагмент о разводе критики почти не обратили внимания.
По существу дела, опыт с изданием и использованием первой мемуарной книги убедил Рейгана в правильности его настроя на самоутверждение, на уверенность в том, что, используя советников и считаясь с их мнением, ему в большей степени следует доверять собственному мироощущению. Он убеждался, что лучше других может судить, что ему благоприятствует, а что противоречит его интересам.
