Рейчел и ее малыш - [12]

– Прости, что задержался. Больше нас не потревожат. Я велел миссис Дэниэлс говорить всем, что меня нет дома.

Стивен вошел в комнату. Рейчел с минуту смотрела на него, зачарованная призраками прошлого, но под его изучающим взглядом зарделась и поспешно отвела глаза, боясь, что он угадал, о чем она думает.

Неужели Стивен не понимает, как больно ей находиться здесь – в этом доме, где все вокруг бередит ее раны? Или он нарочно заставляет ее страдать? Она не знала, что и думать…

– Ты бы лучше села, Рейчел. Неважно выглядишь. – Стивен со странным выражением взглянул на спящего мальчика. – Твой сын ведет себя разумнее.

«Твой сын»… Чудовищно, что Стивен говорит о Джейми так отстраненно!

Рейчел села в кресло вполоборота к Стивену и принялась изучать вид за окном. Буйно разросшийся кустарник теперь был приведен в порядок, ухоженный сад служил идеальной оправой для величественного старинного особняка, который как нельзя лучше соответствовал уровню и положению Стивена. И все же почему из всех прекрасных старинных усадеб он выбрал именно эту? Вопрос вертелся на языке Рейчел, и она забыла об осторожности.

– Что заставило тебя купить этот дом?

Стивен помедлил с ответом, наливая кофе. Что он мог сказать ей? Когда пару лет назад дом выставили на продажу, он уверил себя, что цена слишком соблазнительна и только глупец может упустить такую удачу…

Ложь… бесконечная ложь! Стивен больше не мог обманывать себя: этот дом приобретен им лишь потому, что когда-то он понравился Рейчел. Какой же дурак он был, как твердо был уверен, что она никогда не узнает об этом!..

– Выгодная сделка. Ты, наверное, помнишь, в каком состоянии было поместье. С годами все здесь еще больше обветшало. Дом продавали по бросовой цене – много ниже его реальной стоимости. И все же охотников купить такую руину оказалось так мало, что продавцу пришлось еще сбавить цену и принять мое предложение. – Стивен мечтательно улыбнулся, оглядывая гостиную. – Приятно сознавать, что в случае продажи дома я здорово наживусь.

Рейчел не знала, что укололо ее больнее: небрежное напоминание об их визите сюда или холодный расчет Стивена, воспринимавшего дом лишь как выгодное вложение капитала.

Куда делся тот юноша, которого она знала и любила? Или в своей наивной чистоте она наделяла Стивена несуществующими совершенствами и не замечала, каков он был на самом деле? Рейчел наблюдала, как он попивает кофе, и с горечью думала, что так оно, наверное, и было. Стивен Хантер всегда думал только о выгоде – даже в те годы, когда только начинал вынашивать честолюбивые замыслы. В его жизни не было места любви. Идеальный образ Стивена Хантера оказался для нее иллюзией. Остается только оплакивать еще одну волшебную сказку.

– Расскажи мне о себе, Рейчел. Где ты живешь? Прошлой ночью мы так и не дошли до этого, разговор увел нас в сторону.

Рейчел собрала всю свою волю, чтобы голос звучал ровно.

– Я живу в Бирмингеме, у меня там квартира. Близко до работы и до школы Джейми.

– Понятно. Кем ты работаешь? Твоя танцевальная карьера продвигалась по задуманному плану?

Рейчел с трудом сдержала горький смех. О, прекрасные мечты юности!

– Если бы! Мне так и не удалось обрести форму после рождения Джейми. Работаю в одном из городских универмагов. Хорошее начальство, приличная зарплата – конечно, в золоте не купаемся, но на жизнь хватает.

Стивен опустил глаза в чашку. Гнев душил его. Все десять лет он представлял себе, что Рейчел счастлива, что она преуспела в любимом деле. Она занималась классическим балетом, потом из-за высокого роста перешла в группу современного танца. Он словно воочию видел оживленное лицо Рейчел, предрекающей, что когда-нибудь ее имя ослепит его неоновым сиянием с афиши… Так она обманула его!

– Значит, та записка, которую ты мне оставила, была выдумкой, скрывающей истинные причины твоего ухода? – Стивен уловил виноватое выражение ее глаз и расхохотался. – Конечно! Лучше бы ты написала правду, Рейчел. Это сэкономило бы массу времени и избавило меня от стольких хлопот!

– Хлопот? О чем ты?

Стивен заставил себя не обращать внимания на дрожание ее слабеющего голоса – ведь оно, без сомнения, было наигранным. Рейчел задурила ему голову, чтобы прикрыть грешок, а он был настолько наивен, что поверил ей. Больше этому не бывать!

– О долгих месяцах, потраченных на розыски. Ты исчезла, я места себе не находил. Связался со всеми твоими знакомыми. Настолько замучил расспросами твою тетушку, что она обратилась в полицию с просьбой оградить ее от моей настойчивости. Всё, что осталось мне в утешение, – это твоя записка. Помнишь ее, Рейчел? Ты написала, что нашла работу, о которой мечтала, и просишь, чтобы я тебя не искал. Я испугался за тебя. Столько приходилось слышать о девушках, связавшихся с так называемыми танцевальными труппами, которые оказывались борделями! Лишь теперь я узнаю, что ты лгала, чтобы скрыть ребенка.

Так оно и было, но Рейчел поступила так из благородных побуждений, а Стивен сделал из нее какое-то чудовище. Она рассердилась. Стивен мог бы задуматься над ее вынужденной ложью, рассмотреть под ней истину. Рейчел обожала его, и, если хоть частичка его давних признаний была правдой, она тоже для него что-то значила. Тогда почему он так легко поверил в ее предательство? Почему сердце не подсказало ему, что она не могла так с ним обойтись?