Революция Гайдара - [128]

А. К.: А может, они неким эзоповым языком пытались подвести вас к тому, чтобы вы сами себе поставили задачу: разработать план, как захватить Москву быстро и по возможности бескровно? А вы прикидывались, что не понимаете, что они от вас хотят?

П. Г.: Безусловно!

А. К.: Понятно…

П. Г.: Короче, мы трое суток там работали, работали и ничего умного придумать не могли. Единственное, роль, как я настоял, ВДВ должна была заключаться в том, что при возможности войти в Москву и взять под охрану, чтобы не разбили основные здания, как в 1917 году…

А. К.: Почту, телеграф, телефон, мосты…

П. Г.: Телевидение, радио, телеграфы, почтамты, служебные здания мэрии, Белый дом и т. д. Через три дня они доложили эту бумажку своему Крючкову. Я говорю: «Дайте мне копию, я своему доложу». Буквально через несколько часов недовольный Язов звонит: «Ну и чего вы там делали?» Я говорю: «Ну, вот так нарисовали, я же не знаю, что они хотят…» — «Нет, этот план не пойдет, не то». — «Ну а что — то, я не знаю». Короче, он остался недовольный. «Ну, будь готов ввести дивизии». Я говорю: «Прикажете, введу, куда я денусь?» Ну, на этом вроде как бы успокоилось. Прошло недели две после этого. Я думал, это все. Ну а потом уже, какого это было августа-то?

П. Г.: За сутки до этого мне звонит Ачалов, говорит: «Приказ. Подготовь две дивизии для возможного ввода в Москву, слушай радио и смотри телевизор». Я дал команду Тульской дивизии подготовиться к маршу своим ходом и Белградской дивизии садиться на аэродром «Чкаловский».

А. К.: Какой дивизии второй?

П. Г.: Болградской. Болград — это город под Одессой. Болградская 98-я дивизия.

Когда заиграли по телевизору Чайковского, звонит мне Ачалов: «Вводи Тульскую дивизию». Я говорю: «Для какой задачи?» — «Взять под охрану наиболее важные объекты и т. д.». Эти объекты были заранее нарисованы. Я дал команду: «Вперед». Дивизия быстро справилась. Через некоторое время звонок Ельцина: «Где у тебя войска?» Я говорю: «Одна дивизия идет в Москву, а другая в Одессе, в готовности десантироваться посадочным способом на аэродром Чкаловский». «Ты, — говорит, — в меня стрелять будешь?» Я говорю: «Борис Николаевич, а при чем здесь стрельба? Ничего подобного: стрелять никто не будет». — «Вы можете меня информировать по ходу дела?» — «Пожалуйста». — «Через сколько мне позвонить?» …Такой разговор нормальный. В то время он боялся, что…

А. К.: Стрельба будет?

П. Г.: Не-е-е… Он боялся, что будет дана команда его захватить. Персонально его. Подошли мы к Москве, встали (в том числе и у Белого дома, где Ельцин располагался), взяли под охрану мэрию. Тут Лужок развоевался. Звонит мне… Я говорю: «Ты успокойся, что ты орешь?» Он: «Что за войска?» Я говорю: «Твое здание, мэрию, под охрану взяли». — «Мне не нужна эта охрана, мы сами справимся». — «Ну, что ты хочешь?» — «Отведи». — «Хорошо, не хочешь — не надо. Только не пеняй на последствия, когда начнут тебя громить и все прочее».

П. А.: Солдаты, которые задавили троих ребят, — это ваши были?

П. Г.: Нет. Командующий Московским округом Калинин Николай Васильевич по приказу Язова ввел Таманскую и Кантемировскую дивизии. Танки БМП задавили, которые Кантемировской дивизии…

Ну, дальше события вам известны.

П. А.: И тебе больше никто никаких команд не давал? Как стоял, так и стоял? То есть команды захвата Ельцина или еще кого-то не было?

П. Г.: Нет, команды «захватить» мне никто не давал. Все это время я с Борисом Николаевичем через Скокова вел разговоры. Он мне поверил, что я не буду штурмовать его этим своим батальоном у Белого дома…

П. А.: Ну, так ведь и команды не было?

П. Г.: И команды не было, да…

А. К.: А почему не было команды?

П. Г.: Потому что они испугались… Поняли, что события разворачиваются не так, как они хотели. Они думали, что будет всеобщая поддержка, а их не поддержали, ничего и никто.

А. К.: А как же они так облажались-то?

П. Г.: А вот облажались…

А. К.: КГБ же все время мониторил общественное мнение?

П. Г.: А толку-то? Это был неподготовленный акт.

П. А.: Паш, ты Борису Николаевичу в этой ситуации сильно помог. Ты вел переговоры со Скоковым, но, в принципе, выполнял команды, которые получал. Ты никаких команд о захвате не получал от своего командования?

П. Г.: Нет, была команда утром: «Захватить Белый дом».

П. А.: Была команда?

П. Г.: Была, да, утром следующего дня.

П. А.: 20-го?

П. Г.: Вру, была команда накануне, 19-го вечером. Ачалов позвонил, говорит: «Ну, вот такая ситуация, надо будет все-таки захватить Бориса Николаевича». Я говорю: «Давайте письменный приказ. Это же кровь, это же стрелять начнут везде. Они его без боя не отдадут». — «Будет тебе письменный приказ». — «Будет — буду выполнять, не будет — значит не буду». После этого я сразу в штабе ВДВ, тут в Сокольниках, мужиков своих собрал, замов, говорю: «Так и так». Они люди опытные, все афганскую войну прошли. Короче, мы потолковали и наше решение свели к тому, что, какой бы приказ ни был, кровь не проливать и ничего не штурмовать.

П. Г.: Сами… Да… Вызвали свой спецназ, обложили, чтобы нас не захватили. Юрий Владимирович Скоков пришел к нам. Я говорю: «Юр, передай Борису Николаевичу, что, даже если мне будет приказ штурмовать вас, я не буду. Потому что прольется кровь, это все равно будет неуспех вот этого пьяного Политбюро, а я главный боевик. Мне погибнуть запросто, но у меня есть семья, есть дети. Их же тоже начнут захватывать и прочее. Нет, у нас у всех есть семьи, я не буду». Он говорит: «Спасибо». Я туда Лебедя отправил вместе с ним. Говорю: «Если надо, Лебедь будет вместе с вами находиться». Лебедь несколько себя неправильно повел с Борисом Николаевичем. Юрий Владимирович мне звонит, говорит: «Убери Лебедя оттуда, потому что он уж слишком решительно ведет в том плане, что, если будет приказ, он лично будет захватывать и т. д.».