Революция-20 - [86]

Уэллс был чужд всему этому. Он относился к тем несчастным, у кого хватало ума не одобрять сложившееся положение вещей, но не хватало соображения что — то предпринять. Такая дилемма неизбежно превращает людей в циников. Именно цинизм вкупе с непопулярностью среди женщин привел Уэллса в осажденный лагерь неомальтузианцев. И тот же цинизм в сочетании с обременительным и почти угасшим факелом, который Уэллс взялся нести, вдохновил его на игру, которую он называл «Посади капитана в лужу».

Войдя в радиолокационную рубку, Уэллс выслушал доклад дежурного оператора: приближающийся объект еще не вошел в зону действия глубинного сканера, но окажется в ней с минуты на минуту. В ожидании этого события Уэллс занялся составлением вопросов, на которые рассчитывал получить ответ. Потом перенес вопросы на перфокарту и скормил ее сканеру. Наконец, по сигналу оператора, включил устройство.

Пятнадцать минут спустя ликующий первый помощник влетел на мостик. Капитан Рам в этот момент беседовал с навигатором, или, если говорить точнее, читал ему зажигательную проповедь.

— В отличие от неомальтузианцев, — вещал капитан — проповедник, — мы не овцы, бегущие в панике к обрыву и при этом повторяющие, что никакого обрыва нет. Дети — неотъемлемое право человека. Его обязанность — произвести как можно больше потомства. Именно для этого Бог нашего выбора и создал человека, поместил его на лик земли, покрыл этот лик зеленью, наполнил недра нужными элементами, дабы человек мог их выкопать и произвести блестящие предметы. А на случай оскудения недр и исчезновения зелени Бог нашего выбора создал Альфу Центавра — 3, то место, где человек при необходимочти сможет найти приют и продолжить свои проповеди… Вам что — то нужно, мистер Уэллс?

— Я выяснил, что представляет собой приближающийся объект, — смиренно ответил тот. — Вам интересны мои выводы?

Капитан секунду безучастно смотрел на Уэллса.

— Ах да, вы про астероид, — наконец сказал он. — Хорошо, излагайте.

— Как я уже говорил, сэр, это не астероид, а космический корабль, причем очень похожий на наш. Через минуту он достигнет точки максимального сближения с нами, и я решил на этот короткий период организовать сеанс связи между вами и другим капитаном. Очень скоро его лицо появится на вашем экране, а ваше — на его. Языковой коррелятор позаботится о правильном переводе тех исторических слов, которые вы произнесете. — Уэллс передал записку навигатору. — Найлс, вот координаты, настройте экран.

Тот так и сделал. Тем временем грозовое облако, начавшееся собираться на лбу капитана, налилось чернотой.

— Как вы посмели превысить свои полномочия, мистер Уэллс? — требовательно спросил он. — Да вы, не иначе, приспешник дьявола!

— Серьезность ситуации не оставила мне выбора, сэр. Теперь есть и другой капитан.

Несмотря на всю свою необычность, лицо, возникшее на экране, лишь отдаленно напоминало человеческое. Чрезвычайно высокий лоб, переходящий в прямой нос без переносицы. Сразу под носом — маленький рот. Подбородка почти нет. По обеим сторонам лба — или, возможно, уже носа: трудно сказать, где кончался один и начинался другой, — лепились два круглых выпуклых глаза. Между высоко посажеными заостренными ушами возлежал округлый предмет, поразительно напоминающий офицерскую фуражку.

— Говорит капитан Сквил, — пропищал инопланетянин. — Требую сообщить, куда вы летите!

Капитан Рам оказался в трудном положении. Тем не менее, он нашелся.

— Говорит капитан Рам, — сказал он в ответ. — Требую сообщить, куда вы летите!

— На Сол–3, — ответил капитан Сквил.

— На Альфа Центавра — 3, — в свою очередь сообщил капитан Рам.

Несколько секунд офицеры ошарашенно таращились друг на друга.

— Но вам нельзя лететь на Сол–3! — наконец воскликнул капитан Рам. — Там для вас нет места!

— А вам нельзя лететь на Альфу Центавра — 3! Там для вас нет места! — эхом откликнулся капитан Сквил.

— Требую объяснить цель вашей экспедиции! — гаркнул капитан Рам.

— Требую объяснить цель вашей экспедиции! — взвизгнул капитан Сквил.

— Цель обоих — ослабление демографического давления путем создания новых колоний, — вмешался Уэллс. — Что не понятно, капитан? Они с нами в одной лодке.

— Это невозможно! Две непохожие расы, возникшие на разных планетах, не могут одновременно переживать кризис перенаселения!

— Ну, не то чтобы одновременно, — возразил Уэллс. — Ведь мы преодолели больше половины пути, а их корабль не достиг и середины. А поскольку наши скорости сопоставимы, можно смело утверждать, что мы стартовали за полвека до того, как они покинули свою планету.

Изображение капитана Сквила начало блекнуть — два корабля быстро расходились в пространстве.

— Значит, все это только ради того, чтобы поменяться местами, — с отчаянием пропищал он.

Лицо капитана Рама отражало закат и падение Римской империи.

— Боюсь, именно так, — подтвердил он. Потом, вспомнив о своем призвании, добавил: — Счастливого пути, капитан Сквил.

— Счастливого пути, капитан Рам.

Экран опустел. На мостике стало тихо. Уэллс первым нарушил молчание:

— Есть древний детский стишок о старушке, которая жила в башмаке. У нее было очень много детей, и она не знала, что делать. Она даже не пыталась решить свою проблему. А если бы попыталась, то исходила бы из того, что где — то существует другой башмак, и послала бы лишних детей на его поиски. К счастью, такой попытки она не предприняла, потому что если бы ее дети нашли другую обувку, то обнаружили бы, что там живет другая старушка, у которой тоже много детей и которая точно так же не знает, что делать. Безответственность в производстве потомства — не тот недостаток, за который, как может ожидать старушка, должна расплачиваться другая старушка, столь же безответственная. И наоборот.