Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.) - [62]
Эта проблема встала перед партией Народной Свободы в связи с тем, что самими большевиками Брестский мир воспринимался как краткая пауза перед возобновлением боевых действий[605]. Я.М. Свердлов 23 марта 1918 г. на встрече с нижегородским партактивом откровенно заявил: «Мы отлично знаем, что этот мир есть временная передышка. Подписывая мир, мы должны напрячь всю свою энергию для подготовки к скорой войне»[606]. Именно на этой платформе Ленину удалось консолидировать большевистскую партию и добиться ратификации Брестского мира, сохранив приемлемые отношения и с левыми эсерами, и со странами Антанты.
Большевиками был создан Высший военный совет под председательством Л.Д. Троцкого (военный руководитель– М.Д. Бонч-Бруевич). Его задача заключалась в том, чтобы создать «завесу» для прикрытия территории РСФСР от немецких войск. После возобновления боевых действий против Германии она должна была стать новым восточным фронтом Мировой войны. Защищать его предстояло регулярной Красной армии, формированием которой занялся Высший военный совет[607].
В сложившейся ситуации партии Народной Свободы предстояло решить, должна ли она встать на лояльную к советской власти оборонческую позицию. В этой связи Центральный Комитет КДП поставил перед местными партийными организациями ряд вопросов, в том числе:
• о создании «национальной обороны»;
• о продолжении или прекращении саботажа;
• об отношении военнообязанных к организуемой большевиками армии.
Агитационная комиссия командировала на места своих представителей. В нашем распоряжении имеется отчет одного из них – В.Н. Бочкарева – о поездке в Нижний Новгород. Согласно этому документу на первом заседании члены нижегородского губернского комитета партии Народной Свободы указали на «невозможность работы с большевиками в национализированных банках, в национализированном флоте и в большевистском суде». «Если входить в банки и во флот, хотя бы исключительно для деловой чисто технической работы, то этим косвенно, по мнению говоривших членов комитета, кадеты будут способствовать большевистскому грабежу». «Попутно был затронут вопрос и о красной армии, в которую, по словам участвовавших в прениях лиц, входить не только бесцельно, но и, безусловно, опасно». На втором заседании «Против вхождения в красную армию в качестве инструкторов высказались все единогласно, т. к. как армия – разнузданное скопище безработных, идущих в неё из-за денег, дисциплины и отечества не признающих и оплотом национальной обороны ни в коем случае не могущих стать».
В тоже время на этот раз нижегородские кадеты (не без внутренней борьбы) согласились с Агитационной комиссией ЦК в том, что «саботаж не может считаться целесообразным средством в борьбе с большевизмом» (шесть голосами против трёх) и признали допустимыми «деловые сношения с большевиками и работу в их учреждениях» (4 за, 1 против, 5 воздержались)[608].
19 апреля 1918 г. для обсуждения дальнейшей линии партии собрался кадетский ЦК. М.М. Винавер огласил составленный им текст декларации об отношении КДП к формируемой большевиками армии. В нём задавался вопрос, будет ли она организована исключительно для «защиты родины от немцев». От ответа от него и должна была зависеть позиция партии Народной Свободы.
По отношению к проекту Винавера в ЦК обозначились два крыла. Левые кадеты (А.А. Кизеветтер, Н.В. Некрасов, М.Л. Мандельштам) вообще были против декларации. Москвичи, традиционно занимавшие жесткую германофобскую позицию, наоборот считали необходимым придать партийной декларации более резкое звучание, включив в неё призыв к партизанской войне против вражеских войск (П.И. Новгородцев, А.Д. Алферов) и «протест против занятия немцами русских областей» (Н.М. Кишкин)[609].
Однако Н.В. Некрасов, предупредил своих товарищей: «когда мы будем призывать общество к борьбе с немцами всеми способами, мы не встретим себе поддержки в существующем правительстве…». Между тем конфликтовать с большевистской властью кадеты пока не хотели – ведь это могло повредить делу «национальной обороны» и противоречило интересам Антанты, пока ещё негласно сотрудничавшей с советским руководством.
Лондон и Париж в марте и апреле 1918 г. основные надежды по восстановлению Восточного фронта возлагали на правительство Ленина, надеясь, что оно, после краткой мирной передышки, начнет революционную войну с Германией. Британский премьер-министр Ллойд-Джордж так объяснил логику своих действий члену ЦК КДП А.В. Тырковой: «Троцкий первый сильный человек в России. Он хочет организовать армию против Германии. Другого правительства нет. С кем же иметь дело»
