Революция 1917 года глазами современников. Том 1 (Январь-май) - [96]
III
Земельные отношения в России бесконечно сложны, и почти бесчисленны задачи земельных комитетов, но с ясностью выделяются крупнейшие из них. Комитеты должны обрисовать в отдельных местностях мнение народа об основах распределения переходящих к трудовому крестьянству земель, о порядке пользования ими. Комитеты должны выяснить численность местных жителей, предполагающих заниматься землей, прежде всего численность безземельных и малоземельных земледельцев. Ни одна партия не станет отрицать преимущественного права именно этих категорий на прирезку земли. Комитеты должны определить для своей местности нормальные размеры земельного обеспечения — трудовую норму, которая поглощала бы весь труд семьи, и норму продовольственную, которая давала бы возможность жить на земле. Комитеты на основе бесспорных данных должны бороться с мифическими представлениями, по которым запасы земли в России безграничны. Такой именно легендой поддерживается взгляд, что все земли должны перейти ближайшим соседним деревням и только им. Уже поддаются отчаянию целые уезды, в которых частновладельческая запашка составляет ничтожную величину, а таких уездов — много десятков. Уже во власти паники находятся малорусские выселенцы, осевшие в центральных губерниях на ликвидированных землях: им мерещится, что их могут выбросить из их устроенных усадеб. Уже в казачьих областях слышатся резкие угрозы по адресу крестьянских, неказачьих поселков, которые существуют здесь веками. Уже идут столкновения общин с вышедшими на отруба. Земельные комитеты должны подняться над такими распрями. Под влиянием комитетов в деревне должна укрепиться мысль, что местное население имеет на окрестные земли только преимущественное — до известной нормы, а не беспредельное право. Они должны непрестанно поддерживать государственную точку зрения на земельную реформу. С другой стороны, земельные комитеты будут смягчать и предотвращать конфликты между земледельцами и землевладельцами. Они будут охранять от разрушения отдельные хозяйственные организмы, которые имеют для народа гораздо большую ценность, пока они не распались. Комитеты все силы свои отдадут на то, чтобы в критический для России год она не видела незасеянных полей. И, наконец, когда реформа будет совершать свой обратный путь от палаты представителей в деревню, она найдет на местах для своего осуществления кадры испытанных и закаленных работников.
Русские ведомости. 1917, 10 мая. № 104.
Туган-Барановский М.И. ЗЕМЛЯ И ВОЛЯ
Этот исторический лозунг русской революции как будто приближается к своему осуществлению. Воля уже достигнута в таком размере, что большего, кажется, нельзя и желать. По общему мнению, мы даже очень и очень хватили в этом отношении через край, — вместо воли у нас получилось своеволие, и многие, несомненно, опьянели, хлебнув в чрезмерном количестве благородного напитка свободы.
Теперь очередь идет за землей. Земельный вопрос поставлен перед страной во всем своем размере, и нельзя сомневаться, что мы стоим накануне величайшей земельной реформы.
Действительно, все, что в этом отношении нам показывает прошлая история, кажется совершенно ничтожным сравнительно с тем, что предстоит нам. В новейшей истории Запада ирландское аграрное законодательство справедливо признается самым крупным и самым смелым опытом перестройки земельных отношений. Но как незначительна ирландская аграрная реформа сравнительно с предстоящей у нас! В Ирландии земельная реформа, растянувшаяся более чем на 30 лет и все еще не законченная, привела к тому, что были урегулированы арендные отношения на площади приблизительно в три миллиона десятин, причем за последние годы эта площадь стала переходить в руки крестьян-арендаторов путем выкупа арендованной земли за счет арендаторов с небольшой прибавкой из государственных средств.
В результате несколько сот тысяч семейств ирландских мелких землевладельцев должны стать собственниками той земли, которую они раньше обрабатывали как арендаторы.
Только и всего. Наша же земельная реформа имеет совершенно иные размеры и преследует гораздо более грандиозные цели.
Прежде всего о размерах. Дело идет у нас не о нескольких стах тысяч крестьянских семейств, а о многих миллионах этих семейств, о земельной площади не в несколько миллионов десятин, а во много десятков миллионов десятин, — быть может, даже в сотни миллионов десятин.
Что же касается целей нашей земельной реформы, то они заключаются отнюдь не в укреплении за арендаторами той земли, которая и так находится в их пользовании, но в создании совершенно новых небывалых форм землевладения и землепользования. Предполагаются грандиозное принудительное отчуждение частновладельческой земли и передача отчужденной земли трудящемуся населению в более или менее уравнительное пользование.
Ничего подобного мир до сих пор не видел. И мы должны осуществить эту великую земельную реформу в сравнительно очень короткий срок. История не ждет, крупное землевладение доживает в России свои последние дни, ибо крупное сельское хозяйство становится у нас почти невозможным при настроении крестьянских масс.
Константин Михайлович Базили, популярный в русских литературных кругах 30-х годов XIX в. автор «Очерков Константинополя», видный дипломат, друг Н. В. Гоголя, пожалуй, меньше всего известен своими трудами о Сирии (вслед за автором мы употребляем здесь историческое понятие «Сирия», имея в виду современные территории Ливана и Сирии). А между тем работы Базили о Сирии оставили значительный след в науке. Его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством» была одним из первых в мировой литературе трудов по Новой истории Сирии, Ливана и Палестины.
В изданиях, посвященных истории Великой Отечественной войны, мало и неохотно рассказывается о битве советских войск под старинным русским городом Ржевом. Между тем под Ржевом полегло более двух миллионов человек – больше, чем под Сталинградом или в иных сражениях великой войны. Вину за такие огромные потери многие возлагали на Верховного главнокомандующего Сталина, обвиняя его в неумелом руководстве армией и стратегических просчетах.Однако время делает свою работу. Открытие архивов КГБ-ФСБ дало возможность понять и оценить триединый стратегический замысел советского командования: операции «Монастырь», «Уран», «Марс».
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.