Революция 1917 года глазами современников. Том 1 (Январь-май) - [100]
Наконец, совершенно необходимо на время переживаемого нами исключительного момента, когда все население несет тяжелые жертвы, ограничить прибыль известным пределом, выше которого весь излишек должен поступать в казну. Такое ограничение вызывает в некоторых кругах самые энергичные возражения. В заседании одной из комиссий при министерстве финансов, где обсуждался доклад автора этих строк об ограничении прибылей, противники этой меры указывали на то, что ограничение прибылей повредит развитию нашей промышленности, так как сократит приток капиталов в промышленность и вызовет крайнее падение цен акций на бирже.
Однако эти соображения, которые могли бы послужить поводом против ограничения прибылей в мирное время, не выдерживают критики. Подъем цен дивидендных бумаг обусловлен главным образом понижением курса русского рубля и обилием бумажных денег в стране. При таких условиях отсутствие ограничения прибыли вызывает такой стремительный рост цен акций и такую крайнюю биржевую игру, которая только приносит вред стране.
Последний год старого порядка был отмечен между прочим необычайным развитием биржевой спекуляции, которая обогатила массу спекулянтов и только отвлекла свободные капиталы страны от государственных займов.
Революция положила предел этой биржевой вакханалии, но только временно.
Относительное успокоение, наступившее после образования коалиционного министерства, уже привело к некоторому росту цен биржевых бумаг, и есть все основания полагать, что новые выпуски бумажных денег опять создадут почву для биржевой спекуляции. С этой точки зрения ограничение прибылей явится сдерживающим элементом, который отвлечет сбережения населения от биржевой игры и направит их на те государственные займы, от успеха которых зависит судьба нашей страны.
Точно так же нельзя опасаться сокращения притока капитала в промышленность. Дело в том, что реальный приток капиталов в промышленность в настоящее время вообще крайне затруднен вследствие трудности получения материалов, машин и приостановки строительной деятельности. Поэтому в настоящее время приходится говорить не столько о росте промышленной производительности, сколько о поддержании ее на прежнем уровне. В то же время нормальной жизни промышленности в значительной мере мешают те конфликты между рабочими и предпринимателями, острота которых питается высокими прибылями, реализованными частью наших торгово-промышленных предприятий.
При таких условиях ограничение военных прибылей известным «законным» пределом только улучшит положение промышленности, так как исключит возможность значительной части конфликтов.
Власть народа. 1917, 18 мая. № 17.
Чаянов А.В. ЗЕМЕЛЬНЫЙ ВОПРОС ИЛИ ВОПРОС АГРАРНЫЙ?
Через несколько дней после образования Временного правительства у входа ведомства земледелия в Петрограде был вывешен большой красный плакат «Земля и Воля. Министерство земледелия».
Старое народническое знамя, десятилетия бывшее знаменем революционных демонстраций, становится знаменем государственного строительства.
Какое же содержание будет иметь государственная работа, ведущаяся под этим знаменем? Что такое — «Воля»? Что такое — «Земля»?
Воля для нас, строителей новой России, является не только освобождением от произвола старой власти и от полицейского участка, но также и свободным строительством демократического государства и демократического земства, дружной работой всех живых культурных сил нашей родины в деле народного просвещения, народного здравия и устроения духовной и хозяйственной жизни нашего народа.
Точно так же, когда мы говорим о земле, то мы думаем не только о десятинах пашни, луга и леса.
Говоря о земле, мы говорим о труде человека, приглашаем к земле. Труд земледельца, эта хозяйственная основа жизни нашего государства, должен быть защищен и устроен демократической Россией.
Мы должны облегчить этот труд, умножить его мощь, улучшить все условия его приложения к земле, удвоить и утроить его производительность.
Первым условием труда земледельца является, конечно, земля. Поэтому первым шагом нашего аграрного устройства должна явиться земельная реформа. Все земли нашей родины должны быть представлены свободному труду. Мы не скрываем от себя, конечно, что земельная реформа сама по себе не может дать многого нашей деревне.
За полстолетия, протекшее со времени освобождения крестьян, крестьянское хозяйство приобрело путем покупки у частных владельцев около 27 миллионов десятин земли, по преимуществу пахотной.
Полная национализация крестьянских частновладельческих земель будет означать, что арендная плата за 20 миллионов десятин земли, постоянно арендуемых крестьянами у владельцев, будет понижена и будет выплачиваться не владельцам, а государству. А около 10 миллионов десятин владельческой запашки, часть доходов с которой в виде заработной платы крестьяне получали и ранее, расширят собою площадь крестьянского хозяйства.
Если наше трудовое крестьянское хозяйство поглотит все капиталистические запашки и все его средства производства, то его расширение будет незначительным, так как и до революции наше сельское хозяйство было по преимуществу крестьянским. Сельскохозяйственная перепись 1916 года указывает нам, что в 44 губерниях Европейской России из каждых 100 десятин посева 89 десятин было крестьянских и только 11- помещичьих, а из каждых 100 лошадей, работавших в сельском хозяйстве, 93 было крестьянских, и только 7 — помещичьих. Несмотря на это, мы все-таки считаем земельную реформу первым и важнейшим шагом нашей аграрной реформы, ибо если количественное значение владельческих земель, передаваемых крестьянам, ничтожно, то их значение моральное — огромно.
Освобождение Бенито Муссолини из-под ареста немецкими коммандос под командованием гауптштурмфюрера СС Отто Скорцени стало классической операцией специальных частей в годы Второй мировой войны. Дерзкому налету на Гран-Сассо немцы присвоили кодовое наименование «Дуб». Освободив 12 сентября 1943 г. Муссолини, Скорцени вмиг стал диверсантом № 1 в Европе.Книга американского историка Грега Аннусека расскажет читателю о всех деталях этой громкой операции.Перевод: А. Бушуев, Т. Бушуева.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.