Революционный террор в России, 1894— 1917 - [56]
Меньшевики прибегали к экспроприациям не так часто и не так систематически, организованно и эффективно, как большевики, но при этом революционер из Грузии сообщал, что местные меньшевистские боевые отряды «творят что хотят». В дополнение к этому, Охранное отделение в 1907 году получило сведения о том, что меньшевики имели в своем распоряжении пятьдесят тысяч рублей, захваченных незадолго до этого во время экспроприации в Тифлисе; один из убитых при этом боевиков был делегатом на стокгольмском съезде(256). Меньшевистская деятельность также не ограничивалась одним Кавказом. Несколько меньшевиков экспроприировали семь или восемь тысяч рублей в почтовой конторе в Киеве в феврале 1906 года(257). Несмотря на выговоры Областного комитета за «большевистскую» практику, меньшевики совершили неудавшуюся попытку экспроприировать сто тысяч рублей на железнодорожной линии Москва — Варшава(258). Более доходным оказался налет на почтовый поезд из Севастополя, которым, как и многими другими актами, руководил Альбин (Артем), видный меньшевик, хорошо известный боевикам из-за его экспериментов со взрывчаткой(259). Кроме того, в партии было общеизвестно, что контролировавшийся меньшевиками Центральный комитет, выбранный на V съезде, «регулярно использовал деньги, полученные от экспроприаций»(260).
Члены объединенных (большевистско-меньшевистских) социал-демократических групп также часто прибегали к эспроприациям государственных и частных фондов(261). Как и революционные убийства, такие действия чаще всего совершались на Кавказе, где в 1906 году центральная социал-демократическая организация завладела двумястами тысячами рублей в результате экспроприации в Квирильском казначействе(262). В таких районах, как Гурия, местные комитеты РСДРП широко применяли силу с целью заставить людей платить установленный ими взнос в двадцать копеек в месяц с каждого жителя; они также облагали население специальными налогами для покупки оружия и финансирования своих операций(263). В Баку буржуазия была так запугана социал-демократическими боевиками, что требуемые суммы немедленно выдавались(264). В других местах, таких, как Кострома и Иваново-Вознесенск, социал-демократы совершали вооруженные нападения на винные лавки и занимались вымогательством. Не будучи в состоянии контролировать экспроприаторов, лидеры социал-демократов на периферии жаловались: «Некоторые члены боевых отрядов в сотрудничестве с посторонними лицами ведут себя как хулиганы и воруют все, до чего доходят их руки»(265). В некоторых районах эти бесчинства становились невыносимыми для мирного населения. В грузинском районе Ахалгори банда из шестнадцати «Красных партизан» грабила жителей всей долины и заставляла крестьянские семьи покидать дома и искать убежище в других местах(266). Многие члены местных социал-демократических групп, не согласившись с антипартизанскими резолюциями руководства РСДРП в Лондоне(267), продолжали террористическую деятельность и экспроприации еще на протяжении долгого времени после мая 1907 года.
И государственная, и частная собственность становились объектом внимания экспроприаторов из различных национальных социал-демократических групп. Бундовцы действовали в районах черты оседлости, открыто пренебрегая официальной партийной позицией и нападая на банки, почтовые конторы, фабрики, магазины и частные дома(268). Их когда-то стойкий революционный идеализм после 1905 года зачастую превращался в цинизм, сопровождавшийся растущим презрением к ценности человеческой жизни и собственности. Член Бунда в городе Нижний Северск, например, согласился участвовать в экспроприации, которой руководил лидер местной банды анархистов, после того, как последний пообещал молодому борцу за свободу новое пальто, стоившее сто рублей(269). Другие бундовские активисты вымогали пожертвования на революционные нужды у богатых граждан, причем требуемая сумма зависела в каждом отдельном случае от социального положения жертвы(270). Когда Гродненский комитет Бунда распространял листовки, в которых утверждалось, что их организация «не имеет ничего общего с… хулиганами, врывающимися в дома с револьверами в руках», требуя денег от имени Бун-да(271), местные жители не были склонны поверить в искренность бундовцев.
В Латвии социал-демократы проводили экспроприации не только в сельских местностях, где они могли рассчитывать на поддержку «лесных братьев» (272), но и в городах и городских центрах. Их деятельность по добыванию средств часто сопровождалась странной особенностью — они выдавали жертвам расписки в получении денег(273). Потерпевшие поражение и вынужденные бежать со своей родины, многие латышские социал-демократы занимались экспроприациями в других частях империи, напав, например, в С.-Петербурге на почтовую контору и на усадьбу князя Голицына в Новгородской губернии. Осенью 1906 года несколько латышских социал-демократов «потехи ради» безуспешно пытались захватить деньги в Сенате и планировали нападение на петербургский дворец великого князя Алексея Александровича(274). Наиболее сенсационным из их актов было ограбление в Финляндии хельсинкского отделения Государственного банка, где боевики надеялись обзавестись средствами для финансирования побега за границу. 13 февраля 1906 года средь бела дня группа латышских социал-демократов, среди которых были несколько членов Центрального комитета, убили охранника, заперли банковских служащих и клиентов в задней комнате и скрылись с по меньшей мере 150 000 рублей, оставив пустую консервную банку, которую все приняли за бомбу(275).
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.
Настоящая книга подготовлена Оксфордским университетом и представляет собой глубокое, серьезное и в то же время увлекательное исследование многовековой истории крестоносного движения, оказавшего глубокое влияние на развитие Европы. Авторы — британские ученые — рассматривают эту тему в различных аспектах и приводят богатый фактический материал. Издание, снабженное уникальным иллюстративным материалом, на сегодняшний день является одним из наиболее исчерпывающих по количеству информации по данной теме.