Революционер на паровом ходу - [38]

— Прости, — сказал Старшой. — Я вспылил сегодня не по делу.

— Пустое, — ответил Карл.

— Да у тебя руки до сих пор дрожат.

— Это из-за Гвоздя. Никогда не думал, что причинять боль другому человеку так больно для себя самого.

— Ты спас его, — заверил главарь.

— Я… не уверен, — признался Карл.

Он думал сейчас про старого дурня Ханнеманна. Теперь он осознавал, что лечение безвредной водой, от которого никакого проку, пожалуй, куда безопаснее для пациента, чем та медицина, которую изучил он. По крайней мере, от водички Ханнеманна, у пациента больше шансов выжить самому. Счастье что Гвоздь был очень сильным. Любой другой умер бы от боли при таком лечении.

— Но ведь порох ядовит? — спросил главарь. — Это все знают. Ты не мог поступить иначе.

— Я не уверен, — сказал Карл уже более твёрдо. — В книжках о Заоблачной империи сказано, что у них порох известен. Не настолько хороший, как наш. Но знают они его давно. Дольше чем мы. Намного дольше. И не считают его ядовитым.

— Док, ты же умный человек, — заметил Старшой. — Ну, неужели ты веришь, что какие-то дикари там в горах, без помощи пришельцев, смогли изобрести что-то сами?

Карл внимательно посмотрел на собеседника через неверное пламя лампы.

— Хорошо, — сказал он. — Давай представим ситуацию так. Пришельцы ведь долетели до нас через бездну пространства? Пространства, в котором, насколько нам известно, нет вообще ничего. По земле можно идти, по воде плыть, по воздуху можно парить. Но где нет ничего – не от чего оттолкнуться! Тем не менее, они здесь. У нас над головами. Выйди в ясную ночь, и видишь звёздочку, что плывёт по небосклону. Всегда одним и тем же путём. Вот к этой звёздочке и возят дискостраты свой груз. Мы даже как эти дискостраты летают, понять не можем. А они смогли это сделать. Так?

— Ну? — согласился собеседник, ещё не понимая, куда Карл клонит.

— Значит, они изобрели это сами. Всё это, чего мы и осмыслить не можем, они изобрели и сделали реальностью. Или, хорошо, пусть даже к этим нашим лягушкам некогда прилетели какие-то другие добрые пришельцы. Научили их всему. Но кто тогда научил тех пришельцев? Самый первый должен был изобрести всё сам!

Его собеседник молчал и Карл закончил уверенно:

— А раз мог изобрести один, так почему бы не изобрести и другому? И мы можем изобретать сами.

— Послушай, — Старшой взглянул ему в глаза. — Но ведь тогда… Тогда зачем нам пришельцы? Мы вкалываем на них, забиваем бездонные трюмы их дискостратов. Всё за их «помощь». За подаренные нам, сирым и убогим, знания. А оказывается, мы и сами могли бы всё это узнать. Надо только не лениться. Понимаешь?

Глава XVI – Гром среди ясного неба

Они оба находились внизу, когда услышали грохот очередного пушечного выстрела, и сверху посыпались камни и штукатурка. Не сговариваясь, они рванулись наверх. Занавесь была изорвана в клочья, щепки и осколки оконного стекла валялись по всей комнате. Балкон обвалился.

— Вот же, карамба, — ругнулся Старшой. — Такая была удобная позиция для наблюдения.

— Там меня видел офицер, — вспомнил Карл. — Видать от него подарочек.

— Ладно, давай перебираться в другую контору, — предложил главарь.

— А смысл? Они теперь не остановятся, пока методично не расстреляют все балконы. Трубы на крышах все уже разбили.

— Лишают нас укрытий, — задумчиво проговорил Старшой. — Да, опасной штучкой оказались эти трёхдюймовки. Сколько у них ствол весит? Пудов двадцать поди?

— Должно быть так, — согласился Карл, но тут же прибавил. — Однако, читал я о новых трех-фунтовках, намного легче прежних.

— И насколько легче? — поинтересовался Старшой.

— Раза в два, а то и в три.

— Брешешь? — удивился Старшой, но, чтобы Карла не обижать, поспешил загладить бестактность. — Нет, ты, конечно, умный. Но сам посуди, чтобы ствол пушки весил 10 пудов или меньше… Ну не бывает так. Невозможно.

Но уж коли Карл что-то знал, то без боя сдавать свои позиции не собирался.

— Значит, говоришь, невозможно? Так знай, они делают эти новые стволы из двух скреплённых труб.

— Не понял, — признался его оппонент. — Что сие означает, поясни.

— Сперва паровым молотом расковывают железный лист, пока не станет не более четверти дюйма толщиной. Соответственно, после ковки, в нём уже никаких каверн и иных дефектов быть не может. Его сваривают в трубу для ствола…

— Док, ерунда выйдет, — тут же заверил собеседник. — Как рабочий человек тебе говорю. Ты хоть знаешь, как трубы делают? Вот твой лист, длинный как будущий ствол, а шириной в его окружность. В форму его проковывают, чтобы он согнулся. А потом принимаются раскалять два краешка до ярко белого каления, тут же на наковальню, в ту самую форму. Внутрь ствола помощник оправку вставляет, а кузнец по краям бьёт, пока не сойдутся и не вожмутся друг в друга под ударами молота. Вот такова кузнечная сварка. И так небольшими участками всю трубу и заваривают. Так стволы мушкетов делают. Я сам помощником кузнеца работал.

— Это мне известно.

— Ну так сам посуди, сколько пороха кладут в мушкет, а сколько в пушку. Ведь не выдержит пушечного выстрела сварной стык всего в четверть дюйма. Разойдётся твоя труба. Хоть где-то, но по шву свищ прорвётся.