Револьвер - [25]
Я нашла этот номер в телефонной книжке. Я не могла не найти его. Я видела, что у меня на животе появляются белые пузыри. Мне ответила женщина, говорившая с интонациями шлюхи. Я ей сказала, что мне хотелось бы посещать их школу. Она спросила. Сколько лет вашей дочери. Я ей устало ответила, никаких дочерей. Это я хочу. Молчание. Я бы хотела взять несколько уроков. Она ответила. Нет никаких проблем, синьора. Я бы ее убила, когда она произнесла синьора. Я была олененком-носорогом, который поднимал голову, издавая трели. Это была Анджелика, которая поднималась на пальчиках. Легко крутилась. Я все равно влюблю тебя в себя. Я должна была прийти во второй половине дня. Я надела вязаное трико в желтую и красную полоску. Как у пажа. Я в нем как-то выступала на фабрике. Когда мы праздновали то, что всем нам подняли зарплату. Мне трико казалось самой подходящей одеждой. Я села на трамвай, держа в руке будильник, чтобы не опоздать. У меня никогда не было наручных часов. Когда я ехала, то думала о нем. Когда я думала о нем, мне становилось плохо. Мысль о Маттео была для меня пощечиной. Как будто меня хлестали по лицу. Рядом со мною сидела синьора. С носом из пластмассы. Я пристально смотрела на нее. Он вызывал у меня и изумление, и отвращение. Он был приклеен. И был темнее остального лица. Он доходил до глаз, образовывая слегка приподнятый маленький мостик. Кто знает, куда она его кладет на ночь. Может быть, в стакан с водой, как делала моя тетя с зубным протезом. Я протянула правую руку, чтобы не видеть его и представить ее в кровати без него. Неожиданно женщина обернулась, с ненавистью пробормотав несколько слов на украинском языке. У нее блеснули позолоченные зубы, поэтому я и подумала, что она украинка. По воскресеньям в парке этого города их были сотни. Один раз я там гуляла с Джанмария. Они лежали на траве и ели огурцы. Они кусали их зубами из этого ценного металла. Я повернулась в другую сторону, боясь, что она в меня плюнет. Я так смутилась, что перепутала остановку. На занятие я пришла с опозданием. Синьора с интонациями шлюхи провела меня в комнату с деревянным полом. Как только я переступила порог, меня как будто бы ударило. Убежать. Бежать быстрее ветра. Все эти девочки с цветочками окружали его голову. Все эти чистые нимфетки. Сахарные. Перед зеркалом выстроились бутоны. А я динозавр в трико пажа. Я видела свое отражение. Среди этих маргариток я была желто-красной. Я никогда не смогу влюбить его в себя. И Маттео не сможет полюбить меня. Я представила его на крыше. Он смотрел в дырочку. Он видел меня там, внизу. Он стыдился меня. Он страдал. Испытывал отвращение ко мне. Он бы притворился, если бы я его еще раз встретила, что не знаком со мной. На моем лице была написана грусть. Матери этих цветочков изучали меня на расстоянии. Что-то шептали друг другу на ушко. Девочки посмеивались. У них была сила. Очень много силы. Они могли раздавить меня как муху. Они были красивы. Совершенные. Коварны. Как убийцы. Я чувствовала, что сейчас упаду. Я пробормотала, тотчас вернусь. Я больше не могла находиться там, среди них. Среди этого великолепия. Я не могла вступить в соревнование с их красотой. Я не могла поднять глаза. Бросить вызов этому дерьмовому их расизму. Я закрылась в раздевалке, чтобы прийти в себя. Подумать о том, что делать. Там внутри были платьица этих куколок. Тщательно разложенные. Одни висели. Другие были правильно сложены. Лежали на деревянных скамьях. Все маленькие вещицы пастельных тонов. От них исходил запах великолепной жизни. Тут я была совсем не к месту. Как в той школе для богатых, куда меня перед своим отъездом поместили родители. То же чувство несоответствия. Ведь я чувствовала себя бедной родственницей среди богатства других. В то время я стала твердой, как резина. Я больше ничего не чувствовала. Я напивалась. Тайком. Училась очень плохо. В школе за партами сидели очень красивые девочки. Все с деньгами. От их ручек пахло фруктами. Улыбки. Беспечность. Тут я была совсем не к месту. Это была школа для богатых. Чтобы быть спокойными и не чувствовать за собой вины, мои родители записали меня в эту школу. Чтобы я получила безукоризненное воспитание. Чтобы я ничем не потревожила их. Иногда я оставалась там и во второй половине дня. Ела в столовой. Курила в туалетах. На листах бумаги рисовала мух. Когда выходила на улицу, прикрепляла их к решетке. Во дворе. На качелях. Говорила я очень мало. Ни с кем не заводила дружбы. Меня не принимали. Бросали в меня кусочки резины. Толкали меня. Говорили, что я бедная и грязная. У меня завелись вши. Меня подстригли, как мальчишку. От меня пахло обеззараживающим порошком. Я ощущала себя цыганкой. Крытый фургон. Дворовые псы. Грязные ноги. Когда я встречала на улицах этих девочек-попрошаек с платками и в драных юбках, то в них видела себя. С протянутой рукой. Глаза прикрыты, так как хочется спать. На дни рождения меня никто не приглашал. Матери других девочек считали меня слишком отличной от их детей. Другой окраски. Более грубой. У меня был зеленоватый оттенок. Усики-антенны. Признаки одиночества. Меня пригласили только один раз. На день рождения моей соседки по парте. Толстенькой олигофренки. Только я захотела, чтобы она сидела со мной. Она засовывала пальцы в нос. Потом в рот. Облизывала сопли. Я защищала ее от нападений. Мне казалось, что я защищаю себя. Из-за нее я побила одного мальчишку. Он заставлял ее проглотить какую-то гадость. Липкую улитку. Запихивал ее ей в рот. Кричал, чтобы она ее проглотила. Давай, придурочная. Ночью ее выкакаешь. Чтобы отблагодарить, ее мать пригласила меня к ним. У нас будет праздник. Так я себя чувствовала. Как хомячок. Я стояла в сторонке. Неожиданно подбежал мой соученик и задрал мне юбку. Мы хотим посмотреть, меняешь ли ты трусики, кричал он. Ко мне все время кто-нибудь подбегал и проделывал то же. У меня были страшные трусики. Без бантиков. На подошве башмаков дырка. Когда я шла, то волочила ноги, боясь, что ее увидят. Я попыталась спрятаться за занавесками. И начала пить пиво для взрослых. Я напилась, стараясь изменить свой цвет. Стать другой. Как все они. Более красивой. Элегантной. Рядом со мной мама приводит в порядок мои волосы. Меня вырвало на пол. Голова склонилась к полу. Непередаваемый стыд. Тоска. Мать отвела меня в ванную комнату, чтобы вымыть мое лицо. Рот. Я бы ее искусала, съела. Чтобы проглотить ее. Чтобы она сидела в моем животе. Вернувшись домой, я знала, что этот пустяк меня погубил. Следующего раза уже не будет. Никаких других праздников. Приглашений. Во дворе после уроков я опять смотрела на ограду. Видела, как дети бегут к машинам. К родителям с доберманами.
В свои двадцать два Глеб понятия не имеет, кто он и чего хочет от жизни. Нацепив личину флегмы, смиренно существует оторванным поплавком в пресном вакууме разочарований, обесцененных идеалов и потери идентичности. Отрицает волнения, избегает рефлексии. Но на пике фрустрации сплетенный трос оказывается не толще шерстяной нити, треснувшей при первом натяжении. Квинтэссенция эмоций, уносящих течением в затягивающую воронку непролазной топи. При создании обложки использованы образы предложенные автором.
Что делать, если в элитном лагере тебя зарегистрировали как парня и подселили к ребятам из музыкальной группы? Приготовиться к неприятностям и хорошенько повеселиться! По счастливой случайности, ни поведение, ни стиль в одежде не выдадут Сэм, ведь она – настоящая пацанка. Сэм приехала в лагерь, надеясь пролить свет на тайну исчезновения матери, но все идет не по плану, и теперь, чтобы приблизиться к разгадке, ей придется найти общий язык с Питом – невыносимым и заносчивым красавчиком. Что ж, вызов принят! Еще бы Пит принял ее за парня…
«Где это я?» С этого вопроса начинается абсурдное, страшное, душераздирающее и полное ярких сновидений путешествие Сигнифа в мир Корабля, на котором он по неясным причинам оказался. Герою предстоит столкнуться с экзистенциальным кошмаром, главным врагом в котором будет для Сигнифа он сам. Перед Сигнифом вновь и вновь встанут проклятые вопросы жизни и смерти, свободы и рабства, любви и разлуки. Раскусит ли он плод бытия? Победит ли себя? Подарит ли любовь ему бессмертие?
Он был плохим парнем… теперь он готов стать отцом. Декс Не припомню, чтобы я когда-либо был спокоен. Но потом жизнь, реальность, ад и моя природная сущность врезали мне поддых. Я понял, чего хочу. Ребенка. В тридцать девять лет я заболел детской лихорадкой, и это означало обладать женщиной, которую я всегда хотел, но знал, что она слишком хороша, чтобы быть не только моей, но и матерью моего ребенка. Ева Я всегда хотела Декса. Он источает собой силу и мощь мускулов. Он является воплощением того, что можно назвать — настоящий мужчина.
Я - дочь миллионера, Клим - простой парень, моя первая любовь. И из-за моего отца он оказался на улице, а его жизни грозит опасность. Но чтобы помочь любимому, я готова на все... _______ - Меня уволили, - произносит Клим. - По статье. Обвинили в краже. - Но ты ведь этого не делал! - выдыхаю шокировано. - Конечно, нет! Меня подставили, Карина, - он сжимает мои руки. - Но нам с тобой никогда не дадут быть вместе. - Я готова бороться, - возражаю. - И за тебя, и за нашу любовь.
Дневник молодой девушки, которой чуть не пришлось заплатить слишком высокую цену за ошибки тех, кого она безоговорочно любила.
У нее красивое имя Дикий Имбирь. Она влюблена, но даже подруге боится в этом сознаться. Глупый юношеский максимализм не позволяет отдаться своему чувству. Вместо этого она прячет лучшую подругу Клен в платяной шкаф и просит кашлять всякий раз, когда молодой человек дает волю рукам.Но неожиданно комедийный сюжет превращается в настоящую драму. Детство заканчивается вместе с первым предательством. И появляется злость. Всепоглощающая бабская ненависть застит глаза. Теперь Дикий Имбирь мечтает только об одном — растоптать, отомстить, сжить со свету.
Гламур становится историей. На смену ему в мягких мокасинах неспешно, но уверенно идет РОСКОШНЫЙ МИНИМАЛИЗМ – новое увлечение российской элиты. Отныне актуально иметь ИДЕАЛЫ, выглядеть ПРОСТО, но ДОРОГО, жить скромно, но со вкусом, ценить качество и комфорт, презирать понты и осуждать сверхпотребление, любить, а не просто заниматься сексом и больше читать книги Оксаны НеРобкой.У нее есть всё. И это всё – прекрасно.Работа дает возбуждение и удовлетворение, любовник – технически совершенный секс.Отличная квартира вызывает зависть.Она успешна, молода, красива, самодостаточна…Она всего достигла сама… Но… Клетка обязательств, условностей, dress-кодов… Это не для нее.Она найдет своего ученика – свое «извращение», свой выход.Она «сделает» всех: подруг, любовников, коллег, конкурентов, наемных убийц.
Если мужчина — мягкий и нерешительный, женщине приходится самой строить свою жизнь и бороться за своё счастье. А если ещё рядом оказывается соперница… пусть и нелюбимая им, но такая удобная и выгодная… приходится быть сильной за двоих! И когда появляется ребёнок — уже за троих. В этом сражении не бывает победителей и проигравших. И жизнь однажды расставит всё по своим местам. Но в начале пути финал никогда не известен. «Танго втроём» — самый правдивый роман о любви.
Ещё недавно было принято считать, что завоёвывать любовь — мужское дело. А женщина должна терпеливо ждать, когда же возле её окон появится принц на белом коне… Но времена изменились: теперь женщинам самим приходится бороться за своё счастье. Идти на всё ради того, чтобы любимый мужчина был рядом. Даже если вся жизнь при этом перевернётся наизнанку… Кто осудит влюблённую женщину? Только тот, кто сам никогда не любил. «Танго втроём» — самый правдивый роман о любви.