Ревейдж - [82]

— Вы должны, бл*дь, отпустить меня!

— Нет, пока мы не узнаем, кто ты и почему пытался убить Заала.

Я опустил голову и тут же поморщился от резкой боли в шее. Боль прошла, когда я

понял...

— Вы сняли ошейник?

Костава остановился и посмотрел на меня сверху вниз, но в остальном ничем себя не

выдал.

— Сыворотка, — сказал я. — Госпожа ввела мне слишком много. Зарядила гранулы

слишком большим количеством яда, чтобы быть уверенной, что я схвачу свою жертву.

Моя голова...

Я замолчал, морщась от тупой боли, когда русский сообщил мне:

— Мы его сняли. Сыворотка была наркотиком послушания. У нас есть человек, который изучал его. Он разработал сыворотку, чтобы нейтрализовать ее действие. Иногда

это срабатывает, иногда нет, но с тобой нам повезло. Это довольно быстро вернуло тебя

обратно.

Я уставился на блондина, потом вспомнил, что говорила Зоя: «Мой брат Заал

Костава женится на Толстой. Мой брат, лидер клана Костава, женится на дочери Братвы

Волкова».

— Братва, — сказал я тихо. — Братва Волкова.

Он не выглядел удивленным от моих слов, но спросил:

— Кто сказал тебе это?

Я перевел взгляд на Заала и ответил:

— Зоя. Она говорила, что ее брат женится на Толстой, дочери Братвы. Она сказала, что, если мы придем к вам, вы сможете нам помочь.

— Помочь с чем? — подтолкнул блондин.

— Убить мою Госпожу и освободить мою сестру.

— Что случилось с твоей сестрой?

— Госпожа накачивает ее наркотиками и держит взаперти. Она — mona — рабыня

секса. Госпожа использует ее, чтобы контролировать меня. Она отправляет к ней мужчин, чтобы те ее трахали, а меня заставляет на это смотреть. Затем обещает, что если я убью

свою следующую жертву, то увижу ее снова. Этого никогда не происходило, но я не могу

оставить ее там одну. Госпожа забрала ее имя, так же, как и мое, и наколола ей номер —

152.

Внезапно Заал Костава замер. Русский заметил это и посмотрел на него.

— В чем дело? — спросил он.

Заал стиснул зубы, опустил голову. Его глаза метались из стороны в сторону, будто

он что-то вспоминал.

— Думаю, я знаю этот номер, — тихо проговорил он. Затем поднял голову и

побледнел. — Джахуа. У Джахуа была mona, рабыня… 152-ая. Мне кажется, что он

использовал ее для показа действия наркотика Типа B.

Услышав эти слова, кровь в моем теле застыла, и я уточнил:

— Господин Джахуа? Ты знаком с Господином Джахуа?

Заал встал на место блондина и спросил:

— Ты его знаешь?

Мое тело напряглось, и я ответил:

— Он был любовником моей Госпожи. Он был тем самым ублюдком, который надел

на меня ошейник, когда мне было двенадцать лет. Он сделал его для меня и моей

Госпожи, когда я тренировался в Кровавой Яме. Он разрабатывал сыворотку там, в

лабораториях. И это он превратил меня в это. Палача и убийцу, — я холодно улыбнулся, даже не заметив, что Заал тоже погрузился в воспоминания. — Но они никогда не знали, что наркотик действует на меня лишь временно. Я заставил их думать, что полностью

нахожусь под их контролем. Но я помнил все. Поэтому, когда настанет день, я смогу

отомстить.

Я тяжело дышал, мои мышцы напряглись, предвкушая эту схватку, когда я заметил, что в комнате воцарилась тишина. Я поднял голову и увидел белокурого русского и Заала

Коставу, совершенно застывших на месте.

— Что? — спросил я.

— Где Кровавая Яма? Какая она? — настойчиво спрашивал блондин.

— В Грузии. Именно туда Арзианцы привозят всех бойцов-чемпионов ГУЛАГа на

Финальные Смертельные Поединки. Именно там они делают из детей бойцов, убийц и

mona — сексуальных рабынь — прежде чем продают их тем, кто больше заплатит, или

держат их в яме для развлечения.

— ГУЛАГ? — уточнил русский. Теперь его голос был резким и ледяным.

Я медленно кивнул.

— Арзианцы управляют всеми ГУЛАГами по всему миру и выбирают чемпионов, чтобы привести их в Кровавую Яму для смертельных игр с высокими ставками. Они

делают ставку на того, кто станет чемпионом Кровавой Ямы.

Я посмотрел на Заала и сказал:

— Господин Джахуа разработал сыворотку вместе с моей Госпожой. Именно там он

проводил эксперименты на своих подопытных.

На этот раз настала очередь Заала быть воплощением смерти. Его лицо исказилось, и

он прорычал:

— Эксперименты?

Вспомнив, как мы, трое мальчишек, сидели в клетках, когда были детьми, я

рассказал:

— Я был заперт в клетке, рядом с двумя братьями в течение многих лет. Братьями-близнецами. Но к тому времени, когда меня привезли, один из них уже был негоден для

сыворотки. Они уже много лет находились там. Я пытался говорить с одним из близнецов, но он уже забыл свое имя, и кто он такой. Он жил ради того дня, когда наконец убьет

Джахуа. Он сидел и повторял имя Джахуа, стараясь не забыть его. Сыворотка действовала

на него не так, как на брата. Но с каждым днем это все больше и больше отнимало у него

воспоминания. Но этого было недостаточно: его разум никогда полностью не сдавался. В

конце концов, Джахуа отослал его, оставив в лаборатории только меня и другого брата-близнеца. Когда я достаточно подрос и закончил свое обучение, Господин Арзиани