Ревейдж - [74]

обжигающей температуры, как и моя. И я видел на ее лице то же самое удовольствие, что

пульсировало в каждой моей клеточке.

Ее маленькое тело качалось вверх и вниз, и с каждым мягким толчком румянец все

больше и больше заливал ее лицо.

Мое дыхание замедлилось, когда яйца начали сжиматься. Из уст Зои стали

вырываться тихие стоны. Ее киска начала сжимать мой член, и, убрав одну руку с ее

задницы, я прижал ее к клитору. Зоя подалась вперед, и ее тело вздрогнуло от этого

ощущения.

— Валентин, — прошептала она и сильнее прижалась к моей руке. Ее худые бедра

напряглись, когда она качнулась еще сильнее.

— Kotyonok, — простонал я, когда давление нарастало и в моем паху.

Затем я начал вколачиваться в нее все сильнее и сильнее, пока из ее горла не

вырвался тихий крик. Зоя замерла, и в тусклом свете я увидел, как ее рот слегка

приоткрылся. При виде ее прекрасного лица, охваченного удовольствием, я кончил. Моя

голова упала на ее шею, когда я с ревом пришел к кульминации, обладая этой маленькой

грузинкой, которая тоже кончила вместе со мной.

Мое тело дернулось, когда мой член выпустил остатки семени. Когда я успокоился, глубоко и тяжело дыша, то почувствовал, как дыхание Зои обдало мне шею.

Не говоря ни слова, я обнял ее за талию и притянул к себе. Руки Зои обхватили мою

голову, и вот так мы остались сидеть. Мы долго сидели, просто обнявшись.

Это было наше прощание.

Моя кровь вскипала, когда я пытался придумать что делать дальше. Но если начну

сопротивляться, то приговорю Зою к смерти, а Инессу — к жестокой жизни от рук

Господина. Но если я ничего не сделаю, Госпожа накачает Зою наркотиками и сделает

мою жизнь вдвое хуже, заставив меня смотреть, как Зою и мою сестру насилуют ее

больные охранники.

— Моя мама всегда учила меня, Валентин, — сказала Зоя.

Я понял, что слишком сильно прижимал ее к себе. Ее маленькие ручки пробежали по

моей покрытой шрамами бритой голове, а затем последовал поцелуй.

— Она сказала бы: «измени то, что ты можешь контролировать, и отпусти то, что ты

не можешь».

Услышав ее слова, я почувствовал, как у меня защипало глаза, а горло охватило

жгучее чувство.

— Зоя... — произнес я ее имя, но больше мне нечего было предложить.

Зоя отстранилась и накрыла мои щеки своими теплыми руками. Когда я встретился с

ее большими карими глазами, она продолжила:

— Это безвыходная ситуация. Я знаю это. — Она вздохнула, и я увидел, что она

старается быть сильной, но ее дрожащие губы выдавали страх. — Я знаю и то, что

родилась в мире полном насилия и преступлений. Похоже, это судьба, от которой никто

из нас не может убежать. Что бы ни произошло дальше, это обязательно случится. Такова

наша жизнь.

Я покачал головой и крепко обнял ее. Моя щека прижалась к ее груди, и я ответил:

— Я ненавидел грузин, особенно грузинских женщин. Но я не могу ненавидеть тебя, Зоя. Ты единственный хороший человек, которого я когда-либо знал. Ты самый сильный

человек, которого я когда-либо знал.

Я вздохнул и, откинувшись назад, поцеловал ее в самое сердце:

— Моя маленькая грузинка.

У Зои перехватило дыхание, и она прошептала:

— Валентин.

Она не смогла сказать ничего другого. Мне так и не удалось снова поцеловать ее

мягкие губы, потому что, когда я стал прижимать ее к себе, дверь в комнату открылась, и

Призрак появился в дверях. Я закрыл Зою, показав Призраку свою спину.

Холодный смех вырвался из его горла, и он приказал:

— Госпожа готова вас принять.

Я взглянул на Зою, которую прижал к углу стены, и она грустно кивнула.

— Не будем бороться. Я не хочу, чтобы тебе снова было больно.

Я закрыл глаза, пытаясь остудить свою бушующую кровь. Открыв их, я глубоко

вздохнул. Подняв Зою на руки, я взял с пола толстовку и натянул ее на обнаженное тело

Зои.

— Надень это, — прошептал я.

Зоя взяла толстовку в руки и быстро оделась. Я застегнул молнию и засунул свой

член обратно в штаны.

Выпрямившись, повернулся к охраннику-Призраку, и он кивком головы пригласил

нас следовать за ним. Поставив Зою на пол, я взял ее за руку и сжал ее пальцы в своих. Я

уже было шагнул вперед, когда вид ее руки в моей заставил меня остановиться.

Свободная рука Зои легла на мою руку.

— Валентин? — спросила она, вопросительно сдвинув черные брови.

Подняв наши соединенные руки, я поднес тыльную сторону ее ладони к своим губам

и поцеловал шелковистую кожу.

— Малыш? — снова спросила Зоя, и мое сердце растаяло от этого ласкового слова, слетевшего с ее губ.

Я покачал головой и постарался отогнать от себя этот образ.

— Что случилось? — подтолкнула Зоя еще раз.

— Вот это, — сказал я и поднял наши соединенные руки. — Мы никогда больше

этого не повторим. Мы никогда не будем гулять на открытом воздухе. Свободными. С

нашими переплетенными руками.

На лицо Зои легла тень печали, и ее взгляд упал на наши соединенные руки.

— Я часто наблюдала за людьми на улицах из своего окна и мечтала о том дне, когда

сделаю это с мужчиной, который украдет мое сердце.